Посол священной римской империи сигизмунд герберштейн. Религия, обычаи, обряды русской церкви сигизмунд герберштейн "записки о московии" (16 век). Нравы и обычаи Московии, по Герберштейну

Пресветлейшему государю Фердинанду 2, королю римскому, венгерскому, богемскому и проч., инфанту испанскому, эрцгерцогу австрийскому, герцогу бургундскому и виртембергскому и многих областей герцогу, маркграфу, графу, государю моему всемилостивейшему.

Говорят, что в древности римляне, отправляя послов к отдаленным и неизвестным им пародам, вменяли им, кроме всего прочего, в обязанность вести верные записки о нравах, постановлениях и образе жизни того народа, у которого они жили. Эта обязанность была до такой степени священна, что, по изложении результата посольства, записки такого рода хранились в храме Сатурна для назидания потомству. Если бы это постановление было соблюдаемо людьми нашего времени или жившими несколько прежде, то мы имели бы, в истории более света или по крайней мере менее темноты. Я же, с самого раннего возраста, находя удовольствие и в отечестве и вне отечества в общении с иностранцами, охотно нес посольскую службу, которую возлагали на меня сначала дед вашего величества, блаженной памяти Максимилиан, мудрейший государь, а потом также и ваше величество. По повелению вашего величества я неоднократно обозревал северные страны, особенно же, когда вместе с императорским послом графом Леонардом Нугарольским, моим товарищем по службе, и путешествиям, я вторично приезжал в Московию. Эта страна между государствами, просвещенными таинством животворящего крещения, весьма много отличается и нравами, и постановлениями, и исповеданием, и воинскою дисциплиною. По воле императора Максимилиана я был послом в Дании, в Венгрии и Польше; по смерти его величества отечество отправило меня через Италию, Францию, морем и сухим путем, в Испанию к родному брату вашего величества, сильному и непобедимому императору римскому Карлу V. По повелению вашего величества, я снова был у королей венгерского и польского, наконец, вместе с графом Николаем Салмским, у самого Солимана, турецкого султана. Во всех этих местах я не только многое замечал мимоходом, но и тщательно обращал внимание на то, что, без всякого сомнения, наиболее было достойно упоминания и ознакомления; впрочем, я не хотел посвятить своего досуга от дел службы на повествование о каких-либо из этих предметов, отчасти потому, что они прежде были изложены другими ясно и тщательно, отчасти же потому, что они находятся в глазах Европы и постоянно могут быть ею видимы. Государство же Московское, гораздо отдаленнейшее и не так знакомое нашему веку, я предпочел описать и приступил к тому, всего более надеясь на два обстоятельства: на тщательность моего исследования, и на опытность в языке славянском, что оказало мне большую помощь в этом труде. Хотя многие писали о Московии, однако большая часть писала по чужим рассказам: из древнейших Николай Кузанский 3, а в наше время Павел Иовий (которого я называю по причине его учености и чрезвычайной любви ко мне) писал весьма изящно и достоверно (ибо ему помогал весьма сведущий переводчик), также Иоанн Фабри и Антоний Бид, оставившие карты и записки. Некоторые же, не имея цели описывать Московии, касались ее при описании стран ближайших к ней, таковы Олай Гот в описании Швеции, Матвей Меховский, Альберт Кампенский и Мюнстер 4. Однако они нимало не отклонили меня от намерения писать, как потому, что я был очевидцем описываемых событий, так и потому, что я некоторое почерпнул из источников, достоqных доверия, имея их у себя, и, наконец, потому, что с многими лицами рассуждал об этих делах при всяком случае. Поэтому я почитал иногда нужным излагать подробнее и многоречивее (да не оскорбится кто моими словами) то, что другими скорее замечено было как бы мимоходом, чем основательно изъяснено. Притом я описываю и то, чего другие не касались, и что могло быть известно только послу. Ваше величество одобрили это мое намерение и желание и советовали привести к концу начатое сочинение; но посольства и другие дела, возлагаемые на меня вашим величеством, часто отвлекали меня от предпринятого труда и были причиною того, что я до сих пор не мог исполнить моего намерения. Теперь же, находя по временам часы, свободные от ежедневных моих занятий по Австрийскому государственному казначейству, снова возвращаюсь к предпринятому мною труду и, повинуясь воле вашего величества, не страшусь неблагосклонности читателей, которые, в этот век самого тонкого остроумия, может быть, желали бы более цветов красноречия. Довольно, что я самим делом (чего впрочем я не мог сделать своим словом) хотел выразить мое желание быть сколько-нибудь полезным потомству и вместе исполнить священную для меня волю вашего величества. Итак, я посвящаю вашему величеству эти мои записки о Московии, написанные мною более вследствие желания достигнуть истины и вывести ее на свет, нежели вследствие желания красноречия; я посвящаю и поручаю себя покровительству вашего величества, в службе которого я уже состарился, и прошу ваше величество удостоить самую книгу той благосклонности, которую вы всегда являли к автору.

Вашего величества верный советпик-камергер и начальник Австрийского государственного казначейства Сигизмунд барон Герберштейн-Нейперг-Гюттентаг.

Записки о Московии

Существуют различные мнения о том, от чего Руссия получила свое название. Некоторые думают, что она получила имя от Русса, брата или племянника Леха, князя польского, который будто бы был русским князем; по другим - от одного очень древнего города, именем Русса, недалеко от Великого Новгорода; по третьим - от смуглого цвета этого народа. Многие полагают, что Руссия прозвалась от Роксолании через перемену звуков. Но московиты отвергают эти мнения, как несогласные с истиной, подтверждая тем, что их народ издревле назван Россея, т. е. народом рассеянным или разбросанным, на что указывает самое имя, потому что Россея, на языке руссов, значит рассеяние. Справедливость этого ясно доказывается тем, что и теперь еще разные народы живут в Руссии перемешанно друг с другом и что различные области Руссии смешаны и перерезываемы другими, Известно также читающим Священное Писание, что и пророки употребляют слово «рассеяние», когда говорят о рассеянии народов. Но откуда бы ни получила Руссия свое имя, известно только то, что все ее народы, употребляющие язык славянский и следующие обрядам и вере христианской по греческому закону, по народному прозвищу руссы (по-латыни рутены) размножились до того, что или вытеснили народы, жившие между ними, или принудили их принять свой образ жизни, так что теперь все называются одним общим именем руссов.

Славянский язык, который в настоящее время называется немного испорченным именем склавонского, распространен на весьма большом пространстве, так что его употребляют далматы, боснийцы, кроаты, истрийцы, даже фриоульцы на большом протяжении по Адриатическому морю, карпы, которых венециане называют харсами, также карниольцы, каринтийцы до реки Дравы, штирийцы ниже Греца, по Мюре до Дуная, далее - мизийцы, сербы, болгары и другие до Константинополя; кроме того богемцы, лужичане, силезцы, моравы и жители берегов Вага в венгерском королевстве, также поляки и русские, властвующие на обширном пространстве, и пятигорские черкесы у Черного моря, наконец, по Германии за Эльбою на север остатки вандалов, живущих по разным местам. Хотя все они признают себя славянами, однако германцы, взяв название от одних вандалов, всех, у кого в употреблении славянский язык, без разбора называют вендами, виндами и виндишами.

Руссия граничит с сарматскими горами недалеко от Кракова и прежде простиралась по течению Тираса, который местные жители называют Днестром, до евксинского Понта и до реки Борисфена 5; но несколько лет тому назад турки заняли город Альбу, который называется иначе Монкастро и который, находясь при устьях Тираса, был под властью валахо-молдавов. Кроме того, царь Тавриды, перешедши Борисфен и опустошив всю землю на большом пространстве, выстроил там две крепости: одной из них, Очаковым, недалеко от устьев Борисфена, теперь владеют также турки. Ныне между устьями обеих рек ходятся пустыни. Если все подниматься по Борисфену, то придешь к городу Черкасам, лежащему на запад, а оттуда к весьма древнему городу Киеву, некогда столице России; там, за Борисфеном, лежит область северская, доселе обитаемая: если из нее пойдешь прямо на восток встретишь истоки Танаиса. Потом надобно проехать длин-ный путь по течению Танаиса, доехать до слияния рек Оки и Ра, перейти реку Ра; тогда, пройдя длиннейшее пространство, достигнешь наконец до Северного моря. Потом русская граница возвращается оттуда назад, мимо народов, подвластных королю Швеции, около caмой Финляндии и ливонского залива, через Ливонию, Само-гитию, Мазовию к Польше, и напоследок оканчивавается сарматскими горами, так что внутри ее лежат только две области, Литва и Самогития. Хотя эти две провинции врезываются в русские области и имеют собственное наречие и римскую веру, однакож большая часть их жителей - русские.

Из государей, которые ныне владеют Руссией, главный есть великий князь московский, который имеет под своей властью большую ее часть; второй - великий князь литовский, третий - король польский, который теперь правит и в Польше и в Литве.

О происхождении же народа они не имеют никаких известий, кроме летописных, приводимых ниже 6; именно, что это народ славянский из племени Иафета, что прежде он жил на Дунае, где ныне Венгрия и Булгария, и назывался тогда норцами, что наконец он рассеялся по разным землям и получил названия от мест поселения. Одни прозвались моравами от реки, другие очехами, т. е. богемцами; таким же образом прозвались хорваты, белы, серблы (сербы) и хоронтаны, которые остались жить на Дунае, но, выгнанные валахами и пришедши к Висле, получили имя лехов, от некоего Леха, польского князя, от которого поляки и теперь называются также лехами. Другие назвались литвинами, мазовами, померанами; третьи, живущие по Борисфену, где нынче Киев, полянами; четвертые - древляне, живущие в рощах, поселившиеся между Двиной и Припятью, названы дреговичами, другие - полочане, по реке Полоте, которая впадает в Двину; другие около озера Ильменя, которые заняли Новгород и поставили у себя князя по имени Гостомысл; другие по рекам Десне и Суде названы северами или северскими; другие же около истоков Волги и Борисфена прозваны кривичами; их столица и крепость - Смоленск. Об этом свидетельствуют их собственные летописи.

Кто сначала властвовал над руссами, неизвестно, потому что у них не было письмен, посредством которых их деяния могли бы быть сохранены для потомства; но после того как Михаил, царь константинопольский, прислал славянский алфавит в Булгарию в 6406 году от сотворения мира, тогда в первый раз они начали записывать и вносить в свои летописи не только то, что происходило в то время, но также и то, что они слышали от предков и долго удерживали в памяти. Когда руссы спорили между собою о княжеской власти и, воспламенясь взаимною ненавистью, при возникших тяжких раздорах, взялись наконец за оружие, тогда Гостомысл, муж мудрый, пользовавшийся большим уважением в Новгороде, дал совет, чтобы они отправили послов к варягам и склонили бы к принятию власти трех братьев, которые там весьма уважались. Его послушали, и тотчас отправлены были послы, и призвали трех родных братьев, которые пришли туда и разделили между собою власть, врученную им добровольно. Рюрик получил княжество новгородской и поставил свой престол в Ладоге, в 36 немецких милях ниже Великого Новгорода. Синеус утвердился на Белом озере; Трувор же в княжестве псковском, в городе Изборске. Руссы хвалятся, что эти три брата вели свое происхождение от римлян, от которых производит свой род и нынешний московский государь. Пришествие этих братьев в Руссию, по летописям, было в 6370 году от сотворения мира. Когда умерли двое из них без наследников, оставшийся в живых Рюрик получил все княжества и раздал города друзьям и слугам. Умирая, он поручил своего юного сына, Игоря, вместе с царством, одному из своих родственников, Олегу, который увеличил царство, покорил многие области, и, войдя с оружием в Грецию, осадилдаже Византию. После тридцатитрехлетнего царствования он умер от ядовитого червя, который укусил его, когдаон неосторожно наступил ногою на череп своего коня, умершего еще прежде. По смерти Олега Игорь начал npавить, взяв в супруги Ольгу из Пскова. Он проник весьма далеко со своим войском, достиг даже Гераклеи и Нико-медии, но был побежден и бежал. После он был убит Малдиттом 7, князем древлянским, на месте, называемом Коресте 8, где и был похоронен. Покуда сын его Святослав, которого он оставил ребенком, по своему возрасту не мог управлять царством, правила мать его Ольга. Когдадревляне прислали к ней двадцать послов с предложением выйти замуж за их князя, Ольга приказала древлян-ских послов зарыть живыми в землю; между тем к ним отправила своих послов объявить, чтобы они прислали больше сватов и более знаменитых, если желают иметь ее княгинею и госпожою. Вскоре после того она сожгла и бане пятьдесят других избранных мужей, присланных к ней, а к древлянам отправила новых послов, чтобы онивозвестили ее прибытие и велели приготовить медовую воду и все необходимое по тогдашнему обычаю для поминок по умершему мужу.

Потом, пришедши к древлянам, она оплакала мужа, напоила допьяна древлян и умертвила из них пять тысяч человек. Вскоре после того, возвратясь в Киев, она собрала войско, пошла против древлян, одержала победу и преследовала бегущих до крепости, которую осаждала целый год. Потом она заключила с ними мир и потребовала у них дани: с каждого дома по три голубя и по три воробья. Птиц, полученных в дань, она распустила, привязав им под крылья огненные снаряды. Улетевшие птицы возвратились к своим старым обычным жилищам и зажгли крепость: беглецы из загоревшейся крепости были или Убиты, или взяты в плен и проданы. Таким образом, заняв все древлянские крепости и отметив за смерть мужа, она возвратилась в Киев. Потом, в 6463 году от сотворения мира, отправившись в Грецию, Ольга приняла крещение в правление Иоанна, царя константинопольского: переменив свое имя, она была названа Еленой и возвратилась домой, получив после крещения много богатых подарков от царя. Она первая из руссов сделалась христианкой, как свидетельствуют их летописи. Но никак не могла она склонить к крещению сына своего Святослава. Когда он пришел в юношеский возраст, он тотчас подъял все воинские труды и соединенные с ними опасности: своему войску он не позволил иметь на войне никакой поклажи, даже котлов; питался только жареным мясом, покоился на земле, подкладывая под голову седло. Он победил булгар, дошедши даже до Дуная, и основал свое местопребывание в городе Переяславце, говоря матери и своим советникам: «Вот подлинно моя столица и середине моих царств: из Греции ко мне привозят паволоки, золото, серебро, вино и различные плоды, из Венгрии - серебро и лошадей, из Руси - шкуры, воск, мед и рабов». Мать отвечала ему: «Уже скоро я умру; так ты похорони меня, где тебе угодно». Спустя три дня она умерла и была причислена в лику святых внуком Владимиром, который уже крестился.

Святослав, царствовавший по смерти матери, разделил области сыновьям: Ярополку - Киев, Олегу - древлян, Владимиру - великий Новгород, так как сами новгородцы, побужденные одною женщиною, Добрынею, испрашивали в князья Владимира. В Новгороде был один гражданин Калуфча, по прозванию Малый 10, который имел двух дочерей: Добрыню 11 и Малушу; Малуша была при тереме Ольги, и Святослав прижил с нею Владимира. Устроив своих сыновей, Святослав отправился в Булга-рию, осадил город Переяславец и взял его, Потом он объявил войну царям Василию и Константину. Но они через послов просили мира и желали узнать, сколько у него войска, обещаясь, но ложно, дать дань по числу войска. Узнавши число его воинов, они собрали войско. Когда сошлись оба войска, руссы устрашились многочисленности греков, и Святослав, видя их страх, сказал: «Руссы! Так как я не вижу места, которое бы могло принять нас под свою защиту, а предать врагам землю русскую я никогда не думал, то решено, что мы или умрем или добудем славы, сражаясь против неприятелей. Ибо, если я паду, сражаясь мужественно, то приобрету бессмертное имя; если же побегу, то вечное бесчестие, - и так как окруженному многочисленными врагами бежать нельзя, то я стану крепко, и в первом ряду за отечество подставлю свою голову всем опасностям». Воины отвечали ему: «Где твоя голова, там и наши». Как только воины ободрились, он с великим усилием устремился на стоявших против него врагов и вышел победителем. Когда он потом опустошал землю греков, то остальные греческие князья умилостивляли его дарами; когда же он с презрением отверг золото и паволоки, а принял одежды и оружие, предложенные ему греками во второй раз, то народы Греции, восхищенные такою его доблестью, собравшись к своим царям, говорили:

«И мы хотим быть под властью такого царя, который любит более не золото, а оружие». Когда Святослав приблизился к Константинополю, греки откупились от него большою данью и таким образом удалили его от границ Греции. Наконец, в 6480 году от сотворения мира Курес, князь печенегов, умертвил его из засады и, сделав из его черепа чашу с золотою обделкой, вырезал на ней надпись такого содержания: «Ища чужого, он потерял свое». По смерти Святослава один из его вельмож, по имени Свенельд, пришел в Киев к Ярополку и с большим старанием побуждал его изгнать из царства брата Олега за то, что он умертвил его сына, Люта. Ярополк, увлеченный его убеждениями, пошел войною на брата и разбил его войско, т.е. древлян. Олег же искал убежища в одном городе, но не был впущен своими же; и так как в то время было сделано нападение, то он был столкнут или сброшен с одного моста и жалостным образом погиб, заваленный многими трупами, падавшими на него. Ярополк, заняв город, искал брата и при виде его тела, найденного между трупами и принесенного к нему, сказал: «Свенельд, вот чего ты хотел!». После того Олег был похоронен. Владимир, узнав о том, что Олег убит и похоронен, из Новгорода бежал за море к варягам; а Ярополк, поставив в Новгороде своего наместника, сделался монархом всей Руссии. Снискав помощь варягов и возвратившись в отечество, Владимир изгнал из Новгорода братнего наместника и первый объявил войну брату, ибо знал, что он поднимет против него оружие. Тем временем он послал к Рогволду, князю псковскому (который также переселился сюда от варягов), и просил в супруги его дочь Рогнеду; но дочь желала выйти замуж не за Владимира, потому что знала, что он незаконнорожденный, но за брата его, Ярополка, который, полагала она, скоро также будет просить ее в супруги. Владимир, получив отказ, пошел войною на Рогволда и умертвил его вместе с двумя сыновьями; с Рогнедой же, дочерью его, вступил в супружество и потом пошел на Киев против брата. Не смея сразиться с ним, Ярополк заключился в Киеве, который и был осажден Владимиром. Во время осады Киева Владимир послал тайного гонца к некоему Блуду, ближайшему советнику Ярополка, и, почтив его названием отца, спрашивал у него совета, как извести Ярополка. Обдумав просьбу Владимира, Блуд обещался, что он сам убьет своего господина, советуя Владимиру осадить город; Ярополка же убедил не оставаться в крепости, выставляя на вид, что многие из его войска перешли к Владимиру. Поверив своему советнику, Ярополк удалился в Родню, к устью Роси, и думал, что там он будет безопасен от насилия со стороны брата. Покорив Киев, Владимир передвинул войско к Родне и долго теснил Ярополка тяжкою осадою. Потом, когда город, истощенный голодом, не мог дольше выдерживать осады, Блуд советовал Ярополку заключить мир с братом, который гораздо сильнее его, и в то же время известил Владимира, что он скоро приведет и предаст ему его брата. Ярополк, следуя совету Блуда, отдался в волю и власть брата, предлагая вместо всяких условий, что он будет благодарен Владимиру, если тот из милости уступит ему что-нибудь из владений. Предложение очень понравилось Владимиру. Потом Блуд уговорил своего господина, чтобы он пошел к Владимиру; Вераско 12, тоже советник Ярополка, ревностно отговаривал его от этого. Но пренебрегши его советом, Ярополк отправился к брату и, входя в ворота, был убит двумя варягами, между тем как Владимир смотрел с одной башни в окно. После того Владимир изнасиловал супругу брата, родом гречанку, с которою Ярополк жил и до супружества, когда она была еще монахинею. Этот Владимир поставил много идолов в Киеве: первый идол, называвшийся Перуном, был с серебряной головой, а остальные члены были у него из дерева; другие идолы назывались: Усладь, Корса, Даcва, Стриба, Симергла, Макош; им приносил он жертвы; иначе они называются кумирами. У Владимира было очень много жен. От Рогнеды он имел Изяслава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; от гречанки - Святополка; от богемки - Заслава; от другой богемки - Святослава и Станислава; от болгарки - Бориса и Глеба. Кроме того он имел в Вышгороде триста наложниц, в Белграде - тоже триста, в Берестове селе - двести.

Когда Владимир беспрепятственно сделался монархом всей Руссии, то пришли к нему послы из разных мест, убеждая принять их веру. Когда он узнал о различных вероисповеданиях, то и сам отправил своих послов исследовать учение и обряды каждой веры. Наконец, предпочтя всем другим веру христианскую по греческому закону, он отправил послов в Константинополь, к царям Василию и Константину, и обещался принять христианскую веру со всеми своими подданными и возвратить им Корсунь и все остальное, чем владел в Греции, если они дадут ему в супруги сестру свою, Анну. По окончании переговоров условились во времени и местом выбрали Корсунь; когда прибыли туда цари, Владимир крестился и, переменив имя, был наречен Василием. Отпраздновав свадьбу, он возвратил Корсунь и все остальное, как обещал. Это произошло в 6496 году от сотворения мира, и с этого времени Руссия пребывает в Христианстве. Анна умерла через 23 года после свадьбы, Владимир же скончался на четвертый год после смерти супруги. Он построил город, лежащий между реками Волгой и Окой, назвал его по своему имени Владимиром и сделал его столицею Руссии 13.

По смерти Владимира его сыновья ссорились, споря между собою и не соглашаясь в разделении царства, так что кто был сильнее, тот угнетал слабейших и изгонял их из государства. Святополк, который насильно овладел Княжеством Киевским, подослал убийц, чтобы умертвить своих братьев, Бориса и Глеба. По смерти переменили им имена, и один назван Давидом, а другой Романом, и оба причислены к лику святых. При таких ссорах братья ничего достойного памяти не совершили, кроме измен, козней, вражды и междоусобных войн.

Владимир, сын Всеволода, по прозванию Мономах 14, соединил опять всю Руссию в одну державу; он оставил после себя некоторые регалии, которые употребляются в настоящее время при короновании князей. Владимир умер в 6633 году от сотворения мира, и после него его сыновья и внуки не совершили ничего достойного памяти потомства до самых времен Георгия и Василия: Батый, царь татар, победил и умертвил их, выжег и разграбил Владимир, Москву и большую часть Руссии. С этого времени т. е. с 6745 года от сотворения мира до нынешнего князя Василия 15, почти все князья Руссии не только были данниками татар, но и отдельные княжества давались по воле татар тем из русских, которые у них домогались этого. Хотя татары разбирали и решали споры, возникавшие между князьями о преемстве власти в княжествах или о наследствах, тем не менее однакож войны между русскими и татарами происходили часто; а между братьями были волнения, изгнания и мены царств и княжеств. Так, князь Андрей Александрович домогался великого княжения когда им овладел его брат Димитрий, Андрей с помощью татарского войска изгнал его и совершил много постыдных дел в Руссии. Также князь Димитрий Михайлович убил у татар князя Георгия Данииловича. Узбек, царь татарский, захватив Димитрия, казнил его смертью. Был также спор о великом княжестве тверском; когда князь Симеон Иоаннович просил его себе у Чанибека, царя татарского, то Чанибек требовал от него годовой дани: вельможи, подкупленные богатыми подарками Симеона, вступились за него и обделали дело так, что он не заплатил дани. Потом в 6886 году великий князь Димитрий 16 победил Мамая, великого царя татар. На третий год после того Димитрий снова разбил его, так что земля была покрыта трупами более, чем на тринадцать тысяч шагов. На второй год после этого сражения неожиданно сделал нашествие царь татарский Тохтамыш, поразил Димитрия, осадил взял Москву 17. Убитых выкупали для погребения - восемь десят человек за один рубль: вся сумма выкупа, по счету оказалась в три тысячи рублей. Великий князь Василий, правивший в 6907 году, овладел Булгарией, которая лежит по Волге, и изгнал из нее татар. Этот Василий Димитриевич оставил единственного сына Василия 18; так как он не любил его, потому что подозревал в прелюбодействе супругу свою Анастасию, от которой родился у него Василий, то умирая оставил великое княжество московское не сыну, а своему брату, Георгию. Когда же большая часть бояр приняли сторону сына Василия, как законного наследника и преемника, то Георгий, увидев это, поспешил к гитарам и умолял царя, чтобы он призвал Василия и решил, кому из них должно принадлежать княжество по праву. Когда царь, под влиянием одного из своих советников, благоприятствовавшего стороне Георгия, в присутствии Василия произнес свое мнение в пользу Георгия, Василий, пав к ногам царя, просил, чтобы ему было позволено говорить. Получив согласие царя, он сказал:

«Хотя ты сделал приговор на основании грамоты умершего человека, однако я надеюсь, что гораздо действительнее и важнее моя грамота, скрепленная золотою печатью, которую ты, живой человек, дал мне в удостоверение того, что хочешь облечь меня великокняжеским достоинством». Затем он просил царя, чтобы он помнил свои слова и удостоил сдержать свои обещания. Царь отвечал на это, что справедливее соблюсти то, что обещано в грамоте живого человека, чем принимать в рассуждение завещание. Наконец он отпустил Василия и облек его великокняжеским достоинством. С огорчением принял это Георгий и, собрав войско, изгнал Василия. Василий перенес это скрепя сердце и удалился в княжество Углич, оставленное ему отцом. Георгий до конца жизни спокойно владел великим княжеством и завещанием отказал его своему племяннику Василию.

Герберштейн, барон Сигизмунд

(Herberstein) - писатель о России; родился 23 августа 1486 г. в Крайне, в замке Виппах. Отец его Леонгард Г. был потомком известной с XIV в. дворянской фамилии, а мать Варвара - дочерью бургграфа Николая Люгера. Еще в детском возрасте мальчик стал обучаться кроме немецкого и славянскому языку. Когда ему исполнилось семь лет, мать отдала его на воспитание священнику В. Вельцеру при соборной церкви в Гурке (Каринтия), который, судя по автобиографии Г., оказал на него немалое влияние. Спустя два года (1497 г.), Г. уже находился в Вене, в городской школе, и учился под руководством Г. Ратценбергера, а в 1499 г. он перешел в Венский университет, который в царствование Максимилиана I приобрел европейскую известность. Пробыв в университете три года, шестнадцатилетний Г. вышел оттуда со степенью бакалавра (1502 г.). Служебная деятельность Г. началась с 1506 года, когда он участвовал в походе против венгров. Затем, по заключении мира с венграми, Г. принимал участие в походе против Венеции и своими распоряжениями обратил на себя внимание герцога Эрика Брауншвейгского. Но в это время (1511 г.) умер отец Сигизмунда, и он принужден был, вернувшись на родину, около двух лет заниматься хозяйственными делами. С 1514 года началась новая эра в жизни Г. За исполнение приказания императора о снабжении провиантом осажденного венецианцами гарнизона крепости Марано в Фриуле, Г. был посвящен в рыцари и с этого времени состоял на службе при дворе, где возлагались на него поручения дипломатического характера. Спустя два года, Герберштейн был отправлен послом к датскому королю Христиану II. Между прочим на долю Г. выпала миссия весьма щекотливого характера: от имени императора он должен был передать королю, чтобы он, расторгнув связь с Дивеке (дочь содержательницы питейного дома), не оскорблял чести своей супруги, королевы Изабеллы, внучки императора. Однако молодой дипломат сумел вести переговоры по поводу этого вопроса так ловко и умело, что своенравный Христиан II даже остался доволен послом. Вслед за тем на Г. возложен был ряд других дипломатических поручений: в 1516 г. он посетил Швейцарию, в 1519-1520 гг. - Францию и Испанию, в 1521-1522 гг. - Италию, в 1518 и 1526 гг. он дважды посетил Венгрию; Польшу же и Германию приходилось ему посещать очень часто. Наконец, два раза Г. пришлось побывать в России: в 1517 г. и в 1526 г. Первое свое путешествие в Россию он совершил при Максимилиане I в 1517 г., в то время, когда московский великий князь вел войну с польским королем Сигизмундом I. Постоянно преследуя мысль об образовании союза против турок и желая содействовать примирению великого князя Московского с польским королем, Максимилиан І, несмотря на неудачу бывших до этого времени переговоров по этому поводу, решил отправить новое торжественное посольство. Ввиду медлительности посла, епископа Лайбахского Христофора Раубера, и просьб секретаря польского короля о скорейшем отправлении посольства, взамен епископа главным послом был назначен Г. Цель этого посольства не ограничивалась переговорами с великим князем: оно должно было присутствовать при заключении брачного договора между польским королем и дочерью герцога Миланского.

В конце декабря 1516 г. Г. выехал из Аугсбурга в сопровождении лиц свиты, среди которых находился московский гонец Григорий Загряжский (а не Закревский, как ошибочно называет его Г.). В Вильне Г. был встречен с большим почетом и представлен королю. Здесь же он посетил двух, взятых в плен в сражении при Орше, русских воевод и затем направился в Москву по среднему, как он называет, пути (через Полоцк). После преодоления больших трудностей, 4 апреля 1517 г. Г. прибыл в Новгород. Между прочим здесь Г. был приглашен Новгородским наместником кн. Александром Ростовским на пир, а Новгородские купцы получили на память ту самую повозку, на которой он приехал, и поставили ее в немецкой церкви. Окрестностей Москвы Г. достиг 17 апреля. Великий князь навстречу посольству послал в подарок двух иноходцев, для самого Г. и его племянника, ехавшего с ним. В тот же день назначили "15 детей боярских и 30 конюхов ездить к послу". Навстречу выслан был Хлуденев. Последний строго следил, дабы не умалить значения русского государя и произвести встречу "по чину". Отговариваясь усталостью, Г. убеждал Хлуденева произвести церемониал, сидя на лошадях, но Хлуденев ответил, что "государевых слов нельзя ни произносить, ни слушать иначе, как стоя". Тут же произошел ряд недоразумений вроде того, кому первому слезать с лошади. В самую Москву Г. въехал 18-го апреля и поместился в доме кн. Петра Ряполовского. За ним учредили строгий надзор, какой вообще учреждался за послами в Московской Руси. 21 апреля было назначено представление великому князю. Герберштейна ввели в избу, в которой на троне сидел великий князь с двумя своими братьями по бокам. Г. произнес речь, в которой прославлял своего государя и в заключение указал цель, ради которой он прислан в Москву: "напомнить вашей наиясности, что мир будет служить прежде всего к чести Вседержителя Бога и Его непорочной Матери, к пользам всего христианства; напомнить, сколько выгод земля и люди твои получат от мира, сколько зла от войны, напомнить, как сомнительны бранные случаи". После этой речи великий князь пригласил Г. к обеду. 22 апреля начались переговоры между послом и боярами. Кроме бояр Михаила Юрьева и Григория Федоровича, назначенных для большей торжественности собрания, великий князь повелел принять участие в совещании казначею Юрию Малому, тверскому дворецкому Поджогину и дьякам: Путятину, Трифону Ильину и Телешову. Прежде всего бояре должны были дать ответ на речь Г. и выразить готовность великого князя заключить мир с польским королем, если он пришлет своих послов, Г. заявил, что император ему дал наказ уговорить великого князя и короля к отправлению послов на пограничный съезд. Но Василий III не согласился на подобные условия, несмотря на всевозможные старания Г. "Прежних нам своих обычаев не рушити", отвечали ему. Чтобы убедить короля прислать послов в Москву, Г. дважды посылал своего племянника Ганса фон Турна в Польшу. При вторичной поездке Турна король согласился отправить послов в Москву, но одновременно открыл военные действия против русских. Поэтому Василий Иоаннович принял польских послов только в конце октября, когда получил известие о поражении литовских войск. Переговоры с послами польского короля начались 1-го ноября, но ни к чему не привели. 19-го ноября Г. был отпущен, причем награжден подарками. 22-го он выехал из Москвы. По свидетельству самого Г. путешествие его в Москву послужило к его славе: появились, напр., стихи, в которых он упоминался как знаменитый путешественник, его же рассказами о России заинтересовались как сам император, так и известный Ульрих фон Гуттен.

После смерти Максимилиана I представители австрийских провинций, собравшиеся на сейм в Брюке, решили отправить посольство к внуку его, королю испанскому Карлу, чтобы изложить ему свои нужды; в числе депутатов был и Г., как представитель Штирии. Когда же Карл V короновался, Г. был призван в Вормс, и ему было поручено заняться делом о промене некоторых императорских и частных земель в Австрии. В это же время Г. был назначен членом высшего государственного суда и ландратом Штирии. За услуги, оказанные отечеству как самим Г., так и его братьями, по повелению Карла V к фамильному гербу Герберштейнов были прибавлены некоторые знаки и среди них изображение великого князя Московского. В 1525 г. Карл V, вместе со своим братом эрцгерцогом Фердинандом, отправил посольство в Москву. В этом посольстве представителем императора был назначен граф Нугарола, а представителем эрцгерцога - Герберштейн. Цель этого второго посольства была та же: содействовать заключению мира между великим князем и польским королем. Съездив предварительно к венгерскому королю с целью просить его содействия в переговорах с польским королем, Г. выехал из Вены 12-го января 1526 г. 2-го февраля послы прибыли в Краков, но на этот раз им не было оказано прежних почестей, так как император не предупредил короля о намерении способствовать заключению мира с московским великим князем. На заявление послов о необходимости уступить Москве Смоленск, король ответил решительным отказом. Тем не менее он не отверг их посредничества, и 14-го февраля Г. выехал из Кракова в Москву, куда и прибыл 26-го апреля. По представлении великому князю (1-го мая), на первом собрании положено было, чтобы послы цезаря отправили людей к польскому королю с просьбой прислать послов для совещания о мире. Не дождавшись польских послов, великий князь поехал в конце сентября на охоту за зайцами в Можайск, на которую пригласил и австрийское посольство. Г. подробно описал эту охоту в своих "Записках". Польские послы приехали только во второй половине октября. В общем переговоры, несмотря на неуступчивость сторон, не были совершенно бесплодными. Принято было решение продолжить перемирие на 6 лет (5 ноября). 11 ноября Г. был отпущен, как и в первый раз, с подарками: он получил кафтан с большим собольим воротником, подбитый соболем с голубыми разводами, белую шапку, окаймленную красным сукном и мехом, и сапоги. Кроме того великий князь пожаловал послам 42 собольих меха, 300 горностаевых и 1500 беличьих. За время второго посольства Г. пополнил собранные им раньше материалы касательно России, согласно полученной от Фердинанда особой инструкции по изучению вопроса о религии русских и обрядовой ее стороне. 13-го февраля 1527 г. Г. прибыл в Прагу, где находился Фердинанд, который, выслушав донесение о переговорах, благодарил Г. за все, что им сделано.

С 1527 г. по 1556 г. Герберштейн часто ездил и в Венгрию и в Польшу, исполняя важные дипломатические поручения Фердинанда во время его борьбы за Венгрию. От его имени, между прочим, Г. несколько раз вел переговоры о мире с уполномоченными Иоанна Заполии. Затем во время переговоров Фердинанда с Солиманом, Г., подвергаясь большим опасностям для жизни, отправился в турецкий лагерь. Результатом этих переговоров было перемирие. Он же сопровождал в Польшу двух дочерей Фердинанда, Елизавету и Екатерину, на которых последовательно был женат король Сигизмунд-Август. Государственная деятельность Г., не ограничивалась дипломатическими делами. Еще в 1527 г. он был назначен членом Нижнеавстрийской камеры, затем в 1537 г. - членом военного совета, в 1539 г. - президентом Нижнеавстрийской камеры. В 1531 г. Г. получил баронское достоинство, подтвержденное в 1537 г. В 1556 г. он получил звание наследственного камергера (Erbkämmerer) Австрии и наследственного маршала (Erbdruchsess) Каринтии. Кроме того, состоял начальником австрийского государственного казначейства. Умер Г. в Вене 28 марта 1566 г., 80 лет от роду. На надгробном памятнике, поставленном над его могилой у церкви св. Михаила, была вырезана по приказанию эрцгерцога Карла Штирийского следующая надпись в стихах: "Здесь покоится прах барона Сигизмунда фон Герберштейна, которого слава навсегда пребудет незабвенною в памяти монархов и всех подданных. Он был верным слугой и советником четырех государей, оказав доблестные услуги отечеству, отчего получил много почета и милостей". Г. был женат (с 1522 г.) на Елене фон Заурау, умершей в 1575 г.; брак этот был бездетен.

Одаренный живым, проницательным умом, большою памятью, наблюдательностью и впечатлительностью, Г. хорошо знал людей и умел применяться к понятиям и требованиям того общества, среди которого ему приходилось вращаться. Кроме того, он отличался спокойствием и проницательностью. Кроме немецкого языка Г. знал латинский и понимал славянскую речь. Он хорошо был знаком с современной ему литературой и состоянием тех государств, с которыми находился в деловых сношениях. По его "Запискам" можно судить о его обширном для того времени знакомстве с естественными науками. А способность быстро собирать нужные сведения и обращать главное внимание на существенное дала возможность знаменитому дипломату занять почетное место среди образованных путешественников. Будучи человеком глубоко религиозным, Г. чужд был, однако, религиозной нетерпимости. Не имел также он узкого национального пристрастия.

Все литературные труды Герберштейна можно разбить на следующие отделы: 1) Записки о Московии, 2) автобиография, 3) сочинения, в которых говорится о некоторых событиях и лицах, современных автору, 4) письма и донесения, 5) родословная таблица австрийских, польских и московских государей и 6) сочинения, посвященные обозрению служебной деятельности родственников Г. Для нас имеют значение "Записки о Московии" (Rerum Moscoviticarum Commentarii).

Большая часть фактических данных в "Записках" Герберштейна добыта автором вполне самостоятельно. Также результатом его личных наблюдений являются замечания о состоянии Московского государства и о характере русского народа, хотя нельзя отрицать, что другие иностранные писатели о России оказывали влияние на него, хотя бы при сопоставлении разноречивых данных. Для составления "Записок" Г. не только пользовался беседами с опытными и знающими людьми, но и сам предпринимал поиски, иногда сопровождавшиеся большими затруднениями. Как человек, задавшийся серьезной научной целью, Г. не ограничивался только собиранием сведений о состоянии Московской Руси, он основательно изучил ее историю по письменным памятникам. Очерк Руси с древнейших времен был им составлен по летописям, и отсюда же извлек он любопытные известия о татарах и представил в переводе несколько замечательных памятников русской письменности, для изучения которых его труд имеет важное значение, так как в его переводе встречаются замечательные объяснения слов (хотя, правда, и не всегда точные) и выражений древнерусского языка, а также и потому, что с содержанием некоторых памятников, не дошедших до нас ни в подлинниках, ни в списках, мы знакомы только по тем выпискам, которые имеются у Г. Кроме того, перевод на латинский и немецкий языки древних русских памятников как литературных, так и юридических, составляет одну из характеристических особенностей произведения Г. в ряду иностранных сочинений о России XVI и XVII веков. В своем переводе древних русских памятников Г., главным образом руководствовался их историческим значением. Так напр. чин венчания на царство Дмитрия, внука Иоанна III, им переведен как явление нового порядка вещей, как выражение новой идеи о верховной власти московского государя. Затем послание митрополита Иоанна II к папе Клименту III (XI века) было отмечено Г. как явление любопытное в эпоху борьбы Генриха IV с Григорием VII, а "Дорожник" (оригинал его не дошел до нас), переведенный Г., заключал в себе совершенно новые географические сведения о странах, до тех пор неизвестных Западной Европе. Оригинал переведенного им судебника Иоанна III найден был только в 1817 г. Но несмотря на то, что Г., "не довольствуясь свидетельством одного или двух лиц, полагался на мнение многих", как это сам он говорит, и что нередко известия сомнительного достоинства приводились им почти всегда вместе с указанием источников, откуда они почерпнуты, не всегда он оставался верен своим критическим приемам, и в его сочинениях встречаются и неточности, и ошибки, и даже такие известия, которые в нем самом, по-видимому, должны были бы возбудить сомнения. Затем взгляд Г. на отношение русского народа к государю и на самый русский народ слишком односторонен, под влиянием чего и некоторые частные явления русской жизни объяснены им неверно. Но этот недостаток автора "Записок" надо отнести на счет эпохи, когда в приемы изучения не вкладывали твердых научных оснований. Вообще же по богатству географических, этнографических и исторических данных и их достоверности, по метким замечаниям об особенностях русского населения в различных областях Московского государства и инородческих племен, вошедших в состав его, труд Г., как источник для русской истории, бесспорно занимает одно из самых видных мест между иностранными сочинениями о России в XVI и XVII веках. Профессор Замысловский, говоря о значении "Записок о Московии", приходит к выводу, что "с ними не может выдержать сравнения ни одно из иностранных сочинений о Московской Руси, так как эти записки являются первым полным сводом обстоятельных и более или менее достоверных известий о Восточной Европе, собранных человеком, изучавшим не только географию и историю России, но и судьбу племен, имевших ближайшее к ней отношение". Для составления географического обозрения Московской Руси и стран, с ней соприкасающихся, Герберштейн пользовался не только свидетельствами и рассказами русских купцов и отдельных лиц, как напр. толмача Григория Истомы и др., но и письменными источниками. Но ценя по достоинству получаемые географические известия от русских людей, он по возможности старался проверять их, что, конечно, не застраховывало его, несмотря на тщательность и осторожность в собирании материалов, от неверных, а иногда и совершенно невероятных сообщений. В заслугу Г. нужно поставить то, что он первый из иностранных писателей о России понял необходимость употребления русских слов для названия местностей, рек и т. п. Не меньшая, конечно, заслуга Г. заключалась в извлечении наиболее важных географических данных из той массы известий, переданных ему русскими людьми и почерпнутых им из различных исторических памятников, и в составлении такого географического описания Московского государства и прилегающих областей, в котором было помещено все наиболее существенное, насколько это возможно было сделать одному лицу в таком серьезном и ответственном труде. "Записки" Г. имеют большое значение и с точки зрения историко-зоологической; особенной известностью пользуются данные Г. описания зубра и буйвола. Что же касается описания Г. прямо-таки невероятных событий и местностей, то, по мнению Карамзина, который составил 4-ю главу VII тома своей "Истории" почти на основании одних известий Г., сами московские жители распространяли тогда такие невероятности, которые Г., не будучи в состоянии их проверить, принимал иногда за чистую монету.

Краткое содержание "Записок" Герберштейна следующее: после посвящения Фердинанду и обращения к читателю, автор описывает историю России со времени призвания князей и здесь, между прочим, упоминает Гостомысла. Затем приводит описание обряда венчания князя на царство и родословные литовских князей и польских королей. Наиболее же замечательны известия его о княжении Иоанна III и Василия III. Здесь автор подробно перечисляет не только политические события этой эпохи, но и много различных случаев из домашней жизни русских князей. Довольно обширно изложены также последние события у Казанских, Нагайских, Заволжских и Астраханских татар. От истории Г. переходит к внутренней жизни Московии. В этом отделе автор довольно подробно говорит о религии славян, о браке и положении русской женщины, о старинных одеждах, об обычаях при приеме гостей, затем о войске, торговле и монете, о законах и пр. Но наибольшая часть "Записок" Г. пала на "хорографию" Московского государства. Отдел этот представляет весьма обстоятельное географическое описание и заключает в себе замечательные сведения о русских городах, между прочим и самое обстоятельное из сделанных иностранцами описание Москвы. В конце автор рассказывает о приеме и обхождении с послами и приводит перечень всех населенных мест, через которые он проезжал.

К "Запискам" Г. приложены древнейший из известных планов г. Москвы, не соответствующий однако действительности по архитектуре изображенных на нем зданий и расположению их, и карты Московского государства. Еще в 1546 г., до выхода в свет "Записок", Г. издал карту Московии, гравированную на меди в формате большого листа гравером А. Гиршфогелем, выгравировавшим в 1547 г. также портрет Василия Иоанновича. Известны только два оттиска этой карты - в Венской Придворной библиотеке и Британском музее. В 1548 г. Гиршфогелем выгравирована копия с этой карты, с изображениями великого князя Василия Иоанновича и других европейских государей. Для первого издания "Записок" он выгравировал на меди по карте 1546 г. другую карту Московии, в 4 раза меньшего формата. Она приложена и к другим изданиям "Записок", более или менее видоизмененная. К базельскому латинскому изданию 1556 г. приложена еще другая карта Московии, собственно копия первой карты, но вся в лесах, с рамой из разных изображений. Копии с нее приложены и к некоторым другим изданиям "Записок".

Труд Герберштейна возбудил необыкновенный интерес в Западной Европе в XVI веке и выдержал в это время 13 изданий: шесть на латинском языке (4 - в Базеле, и по одному в Вене и в Антверпене), пять на немецком языке (по два во Франкфурте и Базеле и одно в Вене) и два на итальянском языке (в Венеции). Первое латинское издание вышло в Вене в 1549 г. (к нему приложены два рисунка с изображением московских одежд), второе - в Базеле, в 1551 г., с приложением портрета Василия Иоанновича, и третье - там же в 1556 г. (все три in-folio), четвертое - в Антверпене в 1557 г. (8°). Роскошный экземпляр первого издания с раскрашенными рисунками и картой хранится в Венской библиотеке. К лучшим и наиболее полным нужно отнести базельское издание на латинском языке 1556 г. (к нему приложены карта лесов России, план Москвы и изображение буйвола и зубра) и на немецком в Вене, в 1567 г. В базельском издании на латинском языке 1571 г. к "Запискам" приложены еще: сочинение о греческой вере и известия о войнах России с соседними народами: поляками, литовцами, шведами, лифляндцами и др. Записки Г. в этом издании озаглавлены так: "Rerum Moscoviticarum Commentarii Sigismundi Liberi Baronis in Herberstain, Neyperg et Guettenhag: Russiae, et quae nunc eius metropolis est, Moscoviae, brevissima descriptio. Chorographia denique totius imperii Moscici, et vicinorum quorundam mentio. De religione quoque varia inserta sunt, et quae nostra cum religione non conveniunt. Quis denique modus excipiendi et tractandi Oratores disseritur. Itineraria quoque duo in Moscoviam sunt adiuncta. Ad haec non solum novae aliquot Tabulae, sed multa etiam alia nunc demum ab ipso autore adiecta sunt: quae si sui cum prima editione conferre libeat, facile deprehendet". Первый немецкий перевод был сделан самим автором "для немцев, которые не знают по-латыни, но желают основательно ознакомиться с этим предметом" и напечатан в Вене в 1557 г. Это, по словам А. И. Малеина, собственно не перевод латинского текста, а вольный пересказ его, причем автор значительно расширил некоторые бытовые подробности преимущественно из родной истории и жизни, опустив многие дипломатические и политические детали, менее интересные для обыкновенного читателя. Он написан древним австрийским наречием. Экземпляр этого издания имеется в Румянцевской библиотеке; он принадлежал некогда семейству Герберштейнов. В нем имеется портрет Г. 61 года от роду и 6 изображений автора в различных торжественных одеяниях. Точный немецкий перевод Генриха Панталеона был напечатан в Базеле в 1563 г. Он несколько раз переиздавался. Этот перевод (по изданию 1567 г.) по приказанию Екатерины II был перепечатан в Петербурге в 1795 г., но карты и рисунки были готовы только в 1804 г. В общем всех изданий "Записок" насчитывают около 35. Большим собранием латинских (в том числе и первым) и немецких изданий "Записок" Г., а также других его сочинений, обладает Императорская Публичная Библиотека.

На русский язык впервые "Записки" Г. были переведены старшим переводчиком Академии Наук Кирияком Кондратовичем в 1748 г. Между прочим, в своем донесении Академии, он просил эту книгу хранить в сокровенном месте "ради многих содержащихся в оной секретов". Перевод этот находится в Академии в рукописи. Из других переводов "Записок" на русский язык один начат был Редкиным (предназначался к печатанию в издании Общ. Ист. и Др. Росс.), другой опубликован С. В. Руссовым в "Воспоминаниях на 1832 г." (кн. 2-12); потом следует перевод в "Библиотеке иностранных писателей о России", т. II, отд. I, 1847 г. (помещено только начало); в "Сборнике, издаваемом студентами Спб. ун-та", вып. I (СПб., 1857 г.), вып. II (СПб., 1860 г.) и вып. III (СПб., 1866 г., не был дозволен к выходу), напечатан неполный перевод Анонимова, под заглавием: "Записки о московском быте" (сводный по нескольким изданиям, с латинским текстом); наконец, перевод И. Н. Анонимова с базельского изд. 1556 г., начатый в "Сборнике", вышел в Петербурге в 1866 г. Отрывки "Записок" были напечатаны в "Вестнике Европы" 1813 г., "Благонамеренном" 1824 г., "Сыне Отечества" 1832 г. и "Рязанских Губернских Ведомостях" 1844 г. Полный перечень и подробное описание всех замечательных изданий сделаны А. Тихменевым в первом выпуске Сборника, изд. студ. Спб. ун-та. Последнее, самое полное и лучшее, издание "Записок" (A. С. Суворина), в переводе А. С. Малеина, вышло в Петербурге в 1908 г. Перевод этот сделан по базельскому изданию 1556 г.; в приложении переводчик дает: 1) дополнение к рассказу Г., имеющееся в немецких переводах Панталеона, по базельским изданиям 1563 и 1567 гг., и 2) сличение латинского текста "Записок" Г. с его собственным немецким переводом, вышедшим в Вене в 1557 г. Отрывки из сочинения Г. о России были переведены в XVI и XVII столетиях на чешский и голландский языки, и оно было известно многим иностранным писателям, начиная со второй половины XVI столетия. Вообще "Записки о Московии" служили важным источником для последующих трудов о России. Так напр. описание России в космографии, относящейся, как полагают, к концу XVI или началу XVII ст. и известное по русским летописям XVII века, исключительно составлено по "Запискам" Герберштейна.

Очень обстоятельный и подробный разбор "Записок" Герберштейна с точки зрения географии, сделан профессором Замысловским в его труде: "Г. и его историко-географические известия о России", СПб., 1884 г. Менее ценен труд А. Ерюхина: "Историко-географические известия о Севере Московского государства в XVI столетии, заключающиеся в Записках о Московии Герберштейна" ("Труды Архангельского губ. статистич. комитета" за 1890 г.). В труде В. Кордта: "Материалы по истории русской картографии" (вып. 1, Киев 1899), находится обстоятельный разбор карт, приложенных к "Запискам" Герберштейна. Описание портретов великого князя Василия Иоанновича и самого Герберштейна, а также других изображений, относящихся к России, в "Записках", дает Н. П. Собко в труде "Древние изображения русских царей и их посольств за границу, в старых и новых гравюрах" ("Сборник Археологического Института", т. V, СПб., 1881). В примечаниях Собко делает обзор карт Московии и плана Москвы, приложенных к различным изданиям "Записок", и дает биографические сведения о самом Герберштейне.

"Fontes rerum Austriacarum", т. I (автобиография Г.); "Das Familienbuch Sigismunds v. H." ("Archiv f. oester. Geschichte", т. 39); "Siegmund Freiherr von Herberstein mit besonderer Ruecksicht auf seine Reisen geschildert von Friedrich Adelung", S.-Pbg. 1818; Лобойко, "О важнейших изданиях Г. с критическ. обозр. их содерж.", СПб., 1818; F. Adelung, "Kritischliterarische Uebersicht der Reisenden in Russland", S.-Pbg. und Leipzig. 1846; Г. H. Геннади, "Дополнение к обзору иностранных путешественников по России Аделунга. І. Записки Герберштейна на русском" ("Временник Имп. Моск. Общ. Ист. и Древн. Росс.", 1855 г., кн. 23); "Сборн., изд. студ. Спб. ун-та", 1857, вып. 1. (И. И. Корелкин, Григорович и И. Новиков, "Сигизмунд барон Г., его жизнь и значение как писателя о России"; А. Тихменев, "Записки о Московском быте. Соч. Сигизмунда барона Г."); "Сборник 2-го отдел. Акад. Наук", т. І, прот. XXXI-XXXII; Dr. F. Krones, "Sigism. v. H." ("Mittheilungen d. histor. Vereins f. Steiermark", 1871, тетр. 19); Замысловский, "Г. и его сочинение о России" ("Др. и Hов. Рос." 1875, № 9, 10, 12); Его же, "Географ. известия Г. о Моск. Руси" (ib. 1876, №10-12); Замысловский, "Г. и его историко-географические известия о России". СПб., 1884; Карамзин, "Истор. гос. Рос.", изд. 1844 г., т. І, пр. 4, 73, 91, 105, 274, 278, 302, 458, 463, 506, т. II, пр. 221, 415, т. III, пр. 128, т. IV, пр. 4, 250, 323, 359, 363, т. V, пр. 125, 135, 176, 256, 373, т. VI, пр. 14, 131, 172, 447, 448, 463, 464, 483, 490, 545, 547, т. VII, стр. 52, 55, 56, 87, 110, 120, 121, 123, пр. 1, 3, 6, 10, 12, 26, 114, 116, 119-122, 219-221, 228, 250-254, 267-269, 384-393, 395-399, 412-414, т. VІІІ, пр. 4, 12, 68, 70, т. IX, пр. 440, 561, 634, 803, т. Х, пр. 347, т. ХI, пр. 116; В. Иконников, "Опыт русск. историографии", т. ІІ, К. 1908; "Пам. диплом. снош. древн. Рос. с держ. иностр.", изд. Имп. Русск. Ист. общ., 1882 г., т. І; Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. II, стр. 404, т. V, стр. 392; "Зап. И. Акад. Наук", 1863 т. IV, кн. І, стр. 98-100; "Ист. Вест." 1882, т. VII, стр. 723, 724, 1884, т. XV, стр. 617, 1885, т. XIX, стр. 184-190, 1887, ноябрь, прил., стр. 17, 1898 г., т. LXXI, стр. 268, 1899, т. LХХV, стр. 298, 686, т. LXXVI, стр. 692; "P. Старина" 1887, т. 54, стр. 26, 29, 30-34; "Полн. собр. русск. летописей", т. VI, стр. 268-260, т. VIII, стр. 260-261, 263, 271; "Акты Исторические", т. І, стр. 149-150; С. P. Минцлов, "Обзор записок... и путешествий, относящихся к Истории России", вып. 1; "Bibliothèque Impériale Publique de St-Pétersbourg. Catalogue de la section des Russica", t. I, S.-Pbg. 1873; "Древнерусская картография", вып. 1. Москва 1898; В. Кордт, "Материалы по истории русской картографии", вып. 1. Киев 1899; "Сборник Археологического Института", т. V. СПб., 1881 (Н. П. Собко, "Древние изображения русских царей и их посольств за границу", стр. 254-269, 280-282, 305-316, 336-353, 376-397).

А. Е. Ельницкий.

{Половцов}

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Герберштейн Сигизмунд (1486 -1566) - немецкий барон, дипломат и путешественник. Большие услуги оказал империи, ведя переговоры с турками и поляками. Во главе дипломатической миссии императора Максимилиана I посетил Россию в 1516, а в 1523 -1527 ездил в Россию от имени эрцгерцога Фердинанда. В целях создания коалиции гос-в для борьбы с турками безуспешно добивался мира между Россией и Польшей, настаивая на передаче Польше Смоленска. Герберштейн - автор «Записок о Московитских делах», содержавших географич. описание России и характеристику её акономич. уровня) быта и религии, а также истории России с древнейших времён.

Герберштейн Сигизмунд - барон, немецкий дипломат. В составе имперских посольств посетил Данию, Чехию, Нидерланды, Испанию, итальянские государства, Турцию, Польшу, Венгрию, Великое княжество Московское. Способствовал продлению перемирия между Русским государством и Польшей (1526). В 1549 году опубликовал книгу "Записки о Московитских делах". Полстолетия Сигизмунд Герберштейн верой и правдой служил четырем королям (это четыре Габсбурга - Максимилиан I, Карл V, Фердинанд I и Максимилиан II), о чем сообщает и надпись, высеченная на его надгробном памятнике. Родился он в 1486 году в замке Виппах (ныне Випава) в Штирии. Здесь, в горах славянской Крайны, Сигизмунд Герберштейн провел свое детство, что дало основание одному из исследователей назвать его "пограничным немцем". Общение с коренным населением - славянами - наложило известный отпечаток на формирование отпрыска обедневшего, но очень древнего рода немецкой Штирии. В отличие от большинства своих сверстников, Герберштейн уже в отрочестве наряду с латынью учил и словенский язык, чем вызывал насмешки своих сверстников. Будущий дипломат познакомился с обычаями, верованиями и жизнью славянской общины. В 1499 году он поступил в Венский университет, переживавший эпоху расцвета. Здесь, в частности, преподавал Конрад Цельтис, внедряя гуманистическое направление в географии. Герберштейн получил степень бакалавра, почти постыдную для молодых людей благородного происхождения. В 20 лет будущий дипломат покинул университет, чтобы обеспечить семью, оставшуюся на его попечении. В 1506 году он поступил на службу к Габсбургам. Герберштейн участвовал в походе против Венгрии, предпринятом Максимилианом, тогда еще носившим титул римского короля, ради заключения брака одного из его внуков - Фердинанда с Анной, дочерью венгерского короля Владислава Ягеллона. Герберштейн отличился в ряде сражений. Во время войны с Венгрией за успешную доставку провианта в осажденную крепость Маран и разгром вражеского отряда в ходе очередной вылазки против венецианцев Герберштейн удостоился посвящения в рыцари самим Максимилианом, разглядевшим в юном выходце из Штирии не только отважного воина, но и разумного и осторожного политика (1508). Рыцарь по воле римского короля превратился в дипломата. С 1515 года Герберштейн стал членом Имперского совета, а в 1516 году он получил деликатное поручение - убедить датского короля Кристиана II в необходимости хранить верность собственной супруге Изабелле - внучке Максимилиана I и сестре будущего императора, а пока герцога бургундского Карла - и расторгнуть связь с дочерью трактирщицы Сигбрид, некоей Дивеке. Король уже тогда был известен жестокостью и неуравновешенностью. Герберштейну удалось добиться аудиенции у короля, но на этом успехи дипломата закончились. Получив отрицательный ответ, Герберштейн тем не менее завоевал благосклонность Кристиана II. Неудача миссии не повлияла на дальнейшую карьеру Герберштейна. Неукоснительное следование инструкциям, твердость, разумная настойчивость и корректность, проявленные послом в Дании, произвели впечатление при дворе. Через несколько месяцев в Вене Герберштейн получил полномочия посла императора в Московию. Не останавливаясь подробно на сложном международном положении 20-х годов XVI века, отметим, что поездка Герберштейна была одним из ходов запутанной игры Габсбургов, пытавшихся одновременно предотвратить наметившееся сближение Москвы с Данией, ливонским орденом и Францией, а также создать заслон на северо-востоке против турецких полчищ, вторгшихся на Балканы и угрожавших дунайской империи. Задачи эти оказались чрезвычайно сложными и практически невыполнимыми. В конце 1516 года из Вены в Вильно и Москву отправилось посольство барона Сигизмунда Герберштейна. Первую часть своей сложной миссии оно выполнило успешно. Герберштейн представил польскому королю его невесту принцессу Бону, которая совершенно очаровала его. Сигизмунд изложил имперскому послу свою программу мирного урегулирования отношений с Россией. Непременным условием было возвращение Великому княжеству Смоленска. Теперь оставалось склонить к принятию этого условия Вас

илия III, и Герберштейн мог бы считать свою поездку блистательным триумфом. 18 апреля он прибыл в Москву. И здесь имперскому послу была устроена торжественная встреча. 22 апреля начались переговоры. К их главной теме (заключение мира с Литвой и союза против турок) Герберштейн подходил исподволь. Свою речь он начал с того, что весьма красочно описал ту угрозу, которую представляли для "христианского мира" турки. Барон Сигизмунд говорил, что турецкий царь победил "великаго султана, Дамаск и Ерусалим и все его государства силою взял". Единственное спасение от грозящей беды - это соединение и согласие между христианскими державами. Герберштейн старался внушить Василию III мысль, что война с Турцией - главная задача, которая должна волновать русское правительство. Но, вероятно, он, как, впрочем, и Максимилиан, не сознавал, что идея втянуть Россию в войну с Турцией (которая для Москвы представлялась потенциальным союзником, а не врагом) была утопичной. Уже во время пребывания Герберштейна в Москве (22 апреля) к турецкому султану отправился гонец Д. Степанов с предложением мира и дружбы. До Царьграда он так и не доехал: на Дону его убили татары. Страшные картины "турецкой опасности", нарисованные Герберштейном, оказали воздействие на московский двор совершенно противоположное тому, на которое рассчитывал опытный имперский дипломат. Великий князь Василий III и его окружение еще раз убедились в необходимости сохранять дружеские отношения с Портой. Русские дипломаты оставили у имперского посла полную иллюзию согласия России на "единачество" с другими "христианскими державами" для борьбы с "врагами христианства". Это было совершенно необходимо для того, чтобы добиться своей цели - использовать имперское посредничество при заключении выгодного и прочного мира с Великим княжеством Литовским. Дело оказалось сложным. Василий III хотел, чтобы мирные переговоры велись в Москве, а именно этого и не желал Сигизмунд. Для уточнения места ведения переговоров русское правительство разрешило племяннику Герберштейна Гансу фон Турну 26 апреля отбыть ко двору польского короля. Вернувшись 14 июля в Москву, он сообщил, что Сигизмунд согласен прислать своих послов только на русско-литовскую границу. Василия III это не устраивало. Переговоры, таким образом, зашли в тупик еще прежде, чем начались. Камнем преткновения стал "процедурный" вопрос. Ганс фон Турн снова был послан в Литву. Он передал королю, что Герберштейн будет считать свою посредническую миссию законченной, если тот не согласится, чтобы переговоры происходили в Москве. Под нажимом имперского дипломата Сигизмунд принял это условие. Литовские послы Ян Щит и Богуш прибыли в Москву 3 октября 1517 года. Посредником в переговорах выступал Герберштейн. Московский государь торжественно заявил, что готов примириться с Сигизмундом ради своего "брата" Максимилиана и из-за того, чтобы "рука бесерменская не высилася и государи бы бесерменские вперед не ширились, а христианских бы государей над бесерменством рука высилася и государства бы христианские ширились". Эта расплывчатая формулировка о "бесерменских государях" вообще давала русским дипломатам возможность интерпретировать ее так, как им выгодно, и одновременно создавала впечатление готовности России вступить в антитурецкую лигу. Гораздо труднее приходилось обеим сторонам, когда нужно было от деклараций переходить к рассмотрению конкретных условий мира. И русские, и литовские дипломаты начали торг с "запроса". Василий III заявил, что Сигизмунд "неправдою" держит "отчину" русских князей - Киев, Полоцк и Витебск. Справедливость русских требований фактически была признана по договору 1514 года России с империей, и, когда русские дипломаты сослались на этот договор, Герберштейну ничего не оставалось, как заявить, что договор заключен "не по государя нашего велению". Со своей стороны литовские послы говорили о том, что им издревле принадлежит не только Смоленск, но и Новгород, Псков, Вязьма и Северщина. Разговор, словом, велся на столь различных языках, что о взаимопонимании не могло быть и речи. Прояснила, но не облегчила ситуацию позиция, занятая Ге

рберштейном. Он высказался за передачу Смоленска Литве, сославшись на пример Максимилиана, отдавшего Верону ее гражданам. Но отказываться от старинного русского города, присоединенного с таким большим трудом, Москва не собиралась. Не возражая в принципе против продолжения переговоров, московские дипломаты решительно отклонили предложения Герберштейна. Ему ничего не оставалось, как покинуть Москву. 22 ноября он вместе с московским послом дьяком В.С. Племянниковым отбыл к имперскому двору. Итог первой миссии Герберштейна в Москву не принес желаемого результата. Тем не менее отношения Московии с империей, прерванные после Венского конгресса, были возобновлены. Осенью того же года австрийский посол возвратился в Вену. Видимо, здесь, в столице империи, в кружке венских гуманистов, внимавших его рассказам о далекой и необычной Московии, у Герберштейна впервые возникла мысль написать книгу о своем путешествии. Немаловажную роль могли сыграть и дневники, которые вел Герберштейн во время путешествия. Но прошло еще много лет, прежде чем эта идея осуществилась. На 20-30-е годы XVI века Герберштейн был одним из руководителей делегации, посланной для приглашения Карла V на престол империи; он возглавлял посольство на Балканы, вел переговоры с венецианским дожем, турецким султаном, посещал почти все страны континентальной Европы. А в 1526 году Герберштейн вновь был послан в Московию, с той же целью, что и в первый раз. Второе посольство оказалось удачливее, чем первое. 29 августа 1526 года в битве с турками при Мохаче погиб венгерский король Людовик (Лайош II) Ягеллон. При Ягеллонах позиции центральной власти ослабели. Даже угроза османского нашествия и грандиозный поход османов на Белград в 1521 году не могли привести к усилению централизаторских тенденций. Через пять лет, в 1526 году, состоялся новый поход, в результате которого Венгрия стала добычей могущественного соседа. Венгерские события, тесно связанные с ростом турецкой угрозы, а также энергичный нажим имперской и польской дипломатии заставили Сигизмунда искать прочного мира с Россией: ведь в 1527 году кончалось пятилетнее русско-литовское перемирие; нужно было думать о будущем. 14 октября в Можайск, где в это время находился "на потехе" Василий III, прибыли литовские представители - полоцкий воевода Петр Станиславович Кишка и подекарбий Богуш. Здесь в присутствии Герберштейна начались переговоры. Литовские представители непременным условием заключения мира ставили уступку Смоленска. Русская сторона на это категорически не соглашалась. Тогда Кишка и Богуш пошли на заключение нового, теперь уже шестилетнего, перемирия. С этим литовское посольство и покинуло Можайск. Вместе с ним в ноябре 1526 года из России уехал и Герберштейн. 28 февраля 1527 года Сигизмунд I подписал договор, продлевавший на шесть лет (с 25 декабря 1526 по 25 декабря 1532 г.) перемирие между Литвой и Россией. Планы церковной унии и антитурецкие проекты империи были тактично, но вместе с тем решительно отклонены русскими дипломатами. Гибель Людовика Ягеллона крайне осложнила положение в Восточной Европе и привела к длительной борьбе империи и других держав за венгерскую корону. 13 ноября того же года сейм в Фейерваре избрал венгерским королем трансильванского воеводу Яноша Запольяи. Но почти одновременно (16 декабря) группа венгерских магнатов в Братиславе провозгласила королем брата императора Карла V Фердинанда I Чешского (женатого на сестре погибшего короля Лайоша II). Началась длительная междоусобная борьба между сторонниками обоих королей. Она сразу же осложнилась соперничеством Карла V (поддерживавшего Фердинанда) и польской шляхты, горячей сторонницы Яноша Запольяи, пользовавшегося покровительством турецкого султана. Сам же польский король Сигизмунд придерживался политики нейтралитета, скорее благожелательного по отношению к Фердинанду. На вопрос "кто виноват?" в Европе давали разные и противоречивые ответы. По-видимому, Габсбурги распространяли версию о том, что ответственность за поражение при Мохаче должен нести один из крупнейших венгерских магнатов - Янош Запольяи. Вслед за имперскими дипломатами

Вероятно, также оценивали роль Яноша Запольяи и в России. Судя по сочинениям Герберштейна, в Австрийском эрцгерцогстве вину за поражение при Мохаче возлагали не только на Яноша Запольяи. Таким же ответчиком считали Сигизмунда I Старого, польского короля и великого князя литовского, не пришедшего на помощь своему племяннику. Противоположное мнение высказал сам король на приеме австрийского посла Герберштейна 28 января 1527 года. Все несчастья и ссоры между христианскими государями, по его словам, происходят по вине тех из них, которые мечтают о захвате других государств, ведомые надеждами на чужие земли, они "выдают все христианство" на поток и разграбление неприятелю. Несомненно, Сигизмунд I намекал при этом на государя, направившего к нему Герберштейна, - австрийского эрцгерцога Фердинанда. Итак, три точки зрения - виноваты Янош Запольяи, польский король и великий князь литовский и, наконец, Габсбурги. Три виновника поражения при Мохаче - это три главные действующие силы на территории Венгрии, не считая Порты, в период с 1526 по 1549 год. Их борьба за раздел Венгрии то разгоралась, то утихала, их "вклад" в "решение" венгерского вопроса то сокращался, то увеличивался в зависимости от внутренней политики Польши и Австрийского эрцгерцогства, а также от соотношения их сил с силами Османского султаната. Два венгерских короля 14 апреля 1527 года заключили перемирие, закрепившее раздел страны между ними. Тем не менее отныне началось многолетнее кровавое соперничество партии Запольяи и Габсбургов в Венгрии. Первую поддерживала Польша. Герберштейн, будучи в Польше в очередной раз в конце февраля - начале марта 1528 года, сообщил Сигизмунду I требование Фердинанда - не предоставлять его сопернику Яношу Запольяи убежища в Польше. Большего он не осмелился потребовать. Османская опасность не исчезла, было ясно, что ее объектом отныне могут стать не только славянские и венгерские земли, но и земли эрцгерцогства. Военная активность Сулеймана возрастала. Летом 1528 года османские войска вторглись в Крайну. В этих условиях венгерский вопрос временно отступил на второй план. И вот в феврале - марте 1529 года Герберштейн отправился в Великое княжество Литовское со сложным дипломатическим поручением - добиться военной помощи от Сигизмунда I. Двухнедельное пребывание в Вильнюсе с 20 марта по 7 апреля 1529 года закончилось безрезультатно. Ни красноречивое описание османских захватов и угрозы, нависшей надо всеми государствами Юго-Восточной Европы и Центра, ни просьбы о помощи не возымели должного действия. Наряду с дипломатическими поручениями Герберштейн преуспевал и во внутриполитической жизни страны. После смерти Максимилиана I он в составе посольства отправился в 1519 году к будущему императору Карлу V. А при Фердинанде, австрийском эрцгерцоге, Герберштейн защищал не только государственные, но и представлял интересы родной Штирии. В начале 1521 года он стал членом Высшего Государственного совета Штирии, в 1527 году - членом Нижнеавстрийской камеры, в 1537 году - членом Высшего военного совета, в 1539 году - президентом Нижнеавстрийской камеры. В 1532 году Герберштейн был возведен в баронское звание. Вершиной своей дипломатической деятельности Герберштейн считал встречу с Сулейманом Великолепным, когда ему удалось говорить не распростертым ниц перед султаном, как было принято при османском дворе, но стоя на одном колене. Недаром позднее с разрешения императора Герберштейн пополнил родовой герб изображением "московита" и "турка", имея в виду две важнейшие дипломатические миссии своей жизни. Герберштейн выполнял многие поручения австрийской короны и к концу жизни (он умер 28 марта 1566 года) заслужил славу одного из опытных и деятельных дипломатов империи. Но не меньшую известность принесла ему книга "Записки о московитских делах". Труд Герберштейна издавался неоднократно и, безусловно, содержал информацию о России, интересную не только для европейских читателей, но и для русских. Можно полагать, что первоначальный вариант "Записок" был создан вскоре после возвращения дипломата из второго путешествия в Московию, а вторично Герберштейн об

ратился к ним уже в начале 1540-х годов. К 1544 году книга была завершена, но лишь в 1549 году "Записки о Московии" увидели свет. Это было очень своевременно: в 1548 году в Польше вновь появилась партия, стремившаяся упрочить положение Яноша Запольяи. "Недоредактированность" книги, вероятно, результат той спешки, в которой она готовилась к изданию. Внимание Герберштейна к судьбам Венгрии делает ее почти такой же героиней его сочинения, как Русь. Он дважды обсуждает венгерскую проблему, с болью возвращается к последним дням Людовика Венгерского, повествует о времени расцвета Венгерского королевства при Матвее Корвине (Матьяше Хуньяди) и начавшемся при его преемниках Ягеллонах - Владиславе (Ласло) и Людовике (Лайоше) - упадке. По словам историка В.О. Ключевского, "умный австрийский дипломат" пропел Венгрии "полную грустного чувства похоронную песнь". Оправданием политики Габсбургов, осуждением политики Ягеллонов, которых он обвинял в предательстве Венгрии в 1526 году, равно как и Яноша Запольяи, которому вменялись в вину сговор с султаном и открытая измена Венгрии, значение "Записок о Московии" вовсе не исчерпывается. Если бы их содержание можно было бы свести лишь к развернутому манифесту внешнеполитической линии Габсбургов по отношению к Венгрии, Польше и Русскому государству, книга не обрела бы столько читателей в последующих веках. Природный ум, наблюдательность, всестороннее образование, полученное во время поездок по Европе, возможность непосредственного общения с населением - все это обусловило достоинства "Записок о Московитских делах". Западная Европа впервые получила более или менее достоверный очерк о русском государстве, точное описание придворных обычаев, приема послов, религиозных обрядов и быта.

A:2:{s:4:"TYPE";s:4:"HTML";s:4:"TEXT";s:69342:"

• 1. Посвящение. 5
• 2. К читателю. 15
• 3. Достверность сообщаемых автором известий. 15
• 4. Произношение русских названий. 16
• 5. От чего Руссия получила свое имя. 17
• 6. Народы, говорящие славянским языком. Границы Руссии. 18
• 7. Какме государи владеют Руссией. Летописные известия о распространении славянского племени; русские славяне. 19
• 8. Славянский алфавит прислан царем Михаилом в Болгарию; начало летописей. Козары и варяги; Кто варяги? 20
• 9. Призвание князей. Рюрик. Олег. Игорь. Месть Ольги. 21
• 10. Крещение ее. Святослав. Смерть Ольги. 22
• 11. Разделение Руси Святославом; поход его в Болгарию; смерть. 23
• 12. Междуусобия Ярополка и Олега, Владимира и Ярополка. 24
• 13. Идолы, поставленные Владимиром. Его семейство. Отправление послов для исследования различных вер. 25
• 14. Принятие христианства. Святополк, убийца Бориса и Глеба. Владимир Мономах. Покорение Руси татарами. 26
• 15. Андрей и Димитрий Александровичи. Димитрий Михайлович. Симеон. Победы Димитрия Донского над татарами. Нашествие Тохтамыша. Василий Димитриевич овладевает волжской Болгарией, - назначает паследником брата Георгия. Суд Георгия с племянником в Орде. 27
• 16. Борьба Василия второго с родственниками. Ослепелние его. Василий Темный - первый монах Руссии. Иоанн Васильевич. Его деяния. 28
• 17. Семейные его дела; Димитрий. Брак Елены и Александра. 29
• 18. Война с Литвой. Битва при Ведронге и ее следствия. 30
• 19. Бегство Константина Острожского. Покорение Новгорода. Слова молдавского господаря Стефана. Некоторые черты иоаннова характера. 31
• 20. Отношения к татарам и перемена в них под влиянием Софии. Василий Иоаннович. 32
• 21. Приобретение Смоленска. 33
• 22. Битва при Орше. 34
• 23. Участь Челядинна и других воевод. Военные действия после битвы под Оршей. Победа Альберта Гастольда. 35
• 24. Неудачный поход на Казань. Обширность власти Василия. Жалованье детям боярским и награды знатным саповникам. 36
• 25. Происшествие с Третьяком Долматовым. Обычай отбирать у послов подарки, полученные ими от иностранных государей; пример князя Ивана Ярославского и Семена Трофимова. 37
• 26. Неограниченность власти князя. Титул. Значение слова царь. 38
• 27. Белый царь. Форма, по которой пишутся дипломатические документы. 39
• 28. Титул, употретребляемый в сношениях с польским королем. Неправдоподобность слухов о домогательстве московским государем царского титула от императора или папы. Опровержение того, что грамота, присвоивающая царский титул московскому государю, привезена от Максимилиана автором. 40
• 29. Опасность подобных слухов. 42
• 30. Обряд венчания князя на царство. 43
• 31. Описание церковных церемоний при венчании Димитрия, внука Иоанна третьего. Церемониал после венчания великого князя. 45
  • 1. Посещение Архангельского и Благовещенского соборов; осыпание золотыми деньгами. Духовные лица, присутствовавшие при венчании. Опоясыванье; поднесение переяславских сельдей. 46
  • 2. Описание барм и шапки мономаховой. Кому принадлежит остальная часть Руссии. Родословие великих князей литовских и королей польских. 47
  • 3. Происшествия при сыновьях Казимира, Владиславе и Сигизмунде: интриги Иоанна Запольи. 50
  • 4. Обручение Анны с Фердинандом австрийским; погибель Людовика при Могаче. 51
  • 5. Брак и развод Василия Иоанновича с Соломонией. Слух о рождении сына у Соломонии. 52
  • 6. Причины, побудившие Василия вступить в брак с Еленой Глинской Михаил Глинский назначен опекуном детей Василия. Смерть его и Елены. 53
• 32. Религия. 53
  • 1. Религия русских. Резиденции митрополитов. 53
  • 2. Избрание особого митрополита в литовской Руси. Летописное известие о путешествии Ан. Андрея в Русь. Способ назначения митрополитов. Митрополит Варлаам отрекаются от своего сына. 54
  • 3. Митрополит Даниил. Архиепископы и епископы; архимандриты и игумены. Извлечение из послания Варлаама об избрании игуменов. 55
  • 4. Священники и диаконы: подробности об их положении; они подлежать светскому суду за преступления. 56
  • 5. Священник, повешенный воеводой за воровство; доходы священников; церквей, владеющих поместьями, немного; обязанность священника совершать службу три раза в неделю; одежда, шапка посох. Жизнь монахов. 57
  • 6. Они обязаны повиноваться государевым чиновникам; пример того; пустынники и столиники. Митрополиту и епископам дозволено угощать мирян мясными кушаньями. Их клобуки, одежда, посох. отношение русской церкви к католичеству. 58
  • 7. Митрополит Исидор. Послание митрополита Иоанна к папе о различии в вере между русскими и католиками. 59
• 33. Следуют правила некоего Иоанна митрополита называемого Пророком. 63
  • 1. Краткое извлечение из этих правил. 63
• 34. Следуют вопросы некоего Кирилла к Новгородскому епископу Нифонту. 64
  • 1. Извлечение из Вирашения Кирикова. 64
• 35. Крещение. 69
  • 1. Подробности о совершении этого таинства. 69
• 36. Следует булла папы Александра. 69
  • 1. О принятии православных в католическую церковь без вторичного крещения. 69
• 37. Исповедь. 70
  • 1. Взгляд простого народа на исповедь; обряды при совершении ее; эпитемии. 70
• 38. Причащение. 71
  • 1. Как делается причастие; обыкновенное время для совершения этого таинства; причащение детей и больных. Благовение к образам, евангелию, просфорам. 71
• 39. Праздники 72
  • 1. Как проводятся праздничные дни. Запрещение простонародью пить пиво и мед, кроме праздников Рождества, Пасхи и др. Некоторые праздничные дни. Редкость божбы; обыкновенное ругательство. Как осеняются крестными знамением. 72
• 40. Чистилище. 73
  • 1. Понятия о состоянии душ после смерти. Для чего служат панихиды. Кладбища не освящаются. 73
• 41. Поклонение святым. 73
  • 1. Почитание святого Николая. Происшествие с Михаилом Кизалецким и татарином. 73
• 42. Пост. 74
  • 1. Великий пост, (первая его неделя - сырная). Различные строгости, налагаемые на себя многими. Посты: Петровский, Богородицын и Филиппов. Кануны праздников не чествуются постом. Пост монахов и священников; ослабление устава в нынешнее время. Учители церкви. 74
  • 2. Отсутствие проповедников и причина того. Обязательность верований и мнений князя для всех. Максим Грек; слух об его смерти. Греческий купец Марк. Георгий Малый; его опала; новая милость к нему князя; его носят во дворец. 75
  • 3. Миссионерская деятельность духовенства. Троицкая лавра. Иностранец, убегающий к московитам для принятия их веры, не отдается назад. 76
  • 4. Происшествие с Эразмом Бетманом и Станиславом, кучером автора. 77
  • 5. Северин Нордвед. 78
• 43. О десятинах. 79
  • 1. Десятины учреждены Владимиром, - для каких целей. Лица, подведомственные духовному суду. Просвирни. Дела мирян, судимые епископом. 79
  • 2. Угощение митрополита князем. Описание церковной службы в день Успения. 80
• 44. Способ заключения брака. 81
  • 1. Отец предлагает дочь молодому человеку в невесты. Родственники его решают принять ли предложение. Условливаются о приданом. Жених не видит невесты раньше скрепления уговора денежным штрафом. Подарки молодым от гостей. 81
  • 2. Способ отдаривания. Брак ближе четвертой степени запрещен. Второй и третий браки. Развод; пример Василия Иоанновича и Бельского. Понятие московитов о прелюбодеянии. 82
  • 3. Обыкновенная холодность между супругами. Затворничество женщин. Женщина не может сама зарезать курицу. Увеселения женщин. Немец Иордан и его русская жена. 83
  • 4. Рабы и наемные слуги. Обычай продавать себя за деньги; отцовское право продавать сына до четырех раз. Право смертной казни принадлежит одному князю. Перепись боярских детей каждые два года. Их служба. Их лошади, седла и прочее. 84
  • 5. Оружие; кольчуга. У московитов нет не пехоты, ни полевой артиллерии. Первый случай их употребления. 85
  • 6. Пехота из иностранцев. Нападение в открытом поле и осада крепостей; примеры. Немецкие и итальянские литейщики. Невежество московитов в артиллерийском деле; пример. Как проявляется на войне национальная разница московитов. 86
  • 7. Татар и турок. - Устройство стана. Способ продовольствия во время похода. 87
  • 8. Трубачи; зурна. - Одежда; обувь; пояс. - Кулачные бои молодежи по праздникам. 88
  • 9. Для чего они заведены. Строгая расправа с разбойниками. Расправа с ворами, убийцами и прочее. Право смертной казни принадлежит немногим из областных начальников. Место и время казней. 89
• 45. Следуют постановления великого князя Иоанна третьего Васильевича. 89
  • 1. Пени. 89
  • 2. Судебный поединок. Смертная казнь. Воровство. 90
  • 3. Пени. Дела, судимые в Москве; порядок суда. Поединок. 91
  • 4. Запрещение поединков между иноземцами и московитами. Различие между свидетелями. Продажность судей; пример ее. 92
  • 5. Причина. Объяснение, кто такие окольничий и недельщик. Шестидневная барщина. Необеспеченность крестьянской собственности. Понятие дворян о труде. Неумеренность их в употреблении вина. Одежда и жилище. Поденная плата работникам; необходимость побоев. 93
• 46. О посещении чужого дома. 94
  • 1. Крестное знамение на образа и молитва при входе. Здорованье. Уход и проводы. Правила московитского этикета. Обычай сидеть во время разговора. 94
  • 2. Почтовая гоньба. 95
• 47. О монете. 95
  • 1. Серебряная монета: Московская. 95
  • 2. Тверская, Новгородская, Псковская. Медная монета. Золотая монета - иностранная. Рижские рубли. Все золотых дел мастера могут чеканить монету. Старание князя не выпускать серебра за границу. 96
  • 3. Недавность серебряной монеты. Прежняя монета (серебряные пластинки, мордки и ушки). Счет сороками и прочее. Осмотр и оценка товаров сборщиками податей; показывание их князю перед поступлением в продажу. Какие купцы куда могут приезжать. 97
  • 4. Товары. Повышение и понижение их цен. Предметы вывоза. Недобросовестность московитов при торговых сделках. Случай с краковским купцом. 98
  • 5. Запрашиванье; неисполнение обещаний; ложная божба. Гостиный двор в Москве. Относительная дешевизна продаваемых в нем товаров; 99
  • 6. Причина того. - Меха: собольи, куньи, горностаевые, лисьи и беличьи. 100
  • 7. Рысьи и волчьи, бобровые, кошачьи, песцовые. Пошлины с ввозимых и вывозимых товаров. Проценты. 101
• 48. Теперь я приступаю к хорографии государства и владения великого князя Московского. 102
  • 1. Название Москвы. Река Москва. Почва. Суровост климата. 102
  • 2. Чрезмерные холода и жары. Произведения. 103
  • 3. Город Москва; обширность его; Налей; недостачность укреилений; загораживание улиц на ночь и ночные сторожа; 104
  • 4. Немногочисленность каменных зданий; число домов; мостки от грязи; Кремль, как сделалась Москва столицей. 105
  • 5. Кремлевская стена; соборы Успенский и Архангельский; здоровость климата; болезнь калор; меры предосторожности против заразы; дурная репутация москвичей; должащий день в Москве. 106
  • 6. Порядок, которого держится автор в описании других областей. Владимир; плодородие почвы; река Клязьма; муроманы. Нижний Новгород; плодородие почвы; крайний пункт христианства; Сура; черемисы. 107
  • 7. Река Сура граница с казанским царством; Васильгород; река Мокша; Касимов и его женщины; мордва. Рязань; остр. Струб; необыкновенное плодородие рязанской области. 108
  • 8. Дон; последние князья Рязани и присоединение ее к московскому княжеству; 109
  • 9. Бегство князя Иоанна в Литву. - Тула - последний город к степям. рр. Уна и Тула; Воротынск; Одоев. - Дон: его исток и течение; Азов; Ахас; обилие придонского края; 110
  • 10. Данков; торговля Азова; жертвенники Александра и Юлия Цезаря; Донец; Москва лежит в Азии, а не в Европе. - Мценск. 111
  • 11. Река Ока и города, через которые она протекает; рыба (белуга, стерлядь и прочее); Сейм и Сосна. - Кашира; как великий князь Василий приобрел ее и серпухов. 112
  • 12. Калуга; деревянные изделия; стража против татар. - Княжество Воротынское; последний его князь Иван (1521 год). - Северское княжество; Новгород Северский и путь в него из Москвы; важнейшие города; 113
  • 13. Произведения; Василий Шемячич и Василий стародубский; изгнание последнего; интрига Шемячича против Димитрия путивльского и арест его; бегство сына Димитриева к татарам и его смерть. 114
  • 14. Гибель самого Шемячича - причины того; шут; происхождение князей северских - Чернигов, Путивль, Брянск. 115
  • 15. Реки на пути из Путивля в Крым: Сна, Самара, Орель; опасность от татар; Конские-Воды и Молочная; способ переправы. - Угра - некогда граница Литвы и Московии. - Demetrivuitz. - Смоленск, его крепость; города между ним и Москвой. 116
  • 16. Завоевание этого княжества Витовтом и Василием. Дорогобуж и Вязьма; река Вязьма и движение по ней товаров. - Можайск; княжеская охота на зайцов; аудиенции послам. - Княжество Бельское; Василий Бельский и его сыновья. - Ржев. 117
  • 17. Исток Волги и ее устья. Исток Днепра; монастырь святой Троицы; города по течению Днепра. 118
  • 18. Исток Западной Двины и ее устье; города, через которые она течет. - Исток Ловати; ее течение (св. Андрей) и устье. - Волок; соколиная охота на зайцов. - Великие Луки (путь из Москвы в Литву). - Торопец. - Тверь. 119
  • 19. Великий князь Борис и его дочь Мария; Михаил Борисович. - Торжок; две его половины; истоки Тверцы и Цны. - Новгород Великий: его название, значение слова город; Волхов; пять концов и их особность. 120
  • 20. Торговля, владения; произведения, устройство и отношение к соседям; покорение Новгорода Иоанном. 121
  • 21. Перун; палка, брошенная им на прощанье новгородцам; случай во время осады новгородцами Корсуня. 122
  • 22. Должайший день в Новгороде. Порча вследствие московского влияния. - Озеро Пльмень; ловать и Шелонь; Волхов; озеро Ладожское, Нева; Орешек. - Руса (старая Руссия): добывание соли. - Ивань-город; река Нарова - граница с Ливонией: Чудское озеро; рр. Плесковия и великая. 123
  • 23. Псков; его стены; покорение его Иоанном Васильевичем; перемена в правах псковитян; прежняя их добросовестность. - Водская земля. 124
  • 24. Приморские места и реки до границ Швеции: рр. Нарова и Плюсса; Яма, Копорье; река Нева; Орешек: Корела река Полна - граница с Финляндией. - Другая Корела. - О. Соловки; соль; монастырь и прочее. - Дмитров; рр. Яхрома, Сестра, Дубна. 125
  • 25. Выгодное расположение рек для ввоза восточных товаров. - Белоозеро - место хранения княжеских сокровищ; зимняя и летняя дорога туда; р. Шекена; отличное качество рыбы; язык туземцов; должащий день; продолжительность зимы. 126
  • 26. Северное озеро. Углич. Холопий-город; Молога; ярмарка. - Переяславль; сельди; княжеская охота; соляное озеро; река Нерль. - Ростов. - древнейшие княжества Руссии. 127
  • 27. Река Которост. - Ярославль; князья ярославские: Василий; Симеон Федорович Курбский, его необыкновенная воздерженность и поход его в Югру; Иван Посечень Ярославлский, его бедность. 128
  • 28. Вологда; болота и леса; рр. Вологда и Сухона; Кубинское озеро; место хранения княжеских сокровищ; дороговизна хлеба в 1519 года. - Река Вага; главный промысел жителей - охота; лисицы. - Устюг; прежнее и настоящее положение города. 129
  • 29. Нища и язык жителей; меха. - Двинская область; рр. Сухона, Юг и Двина; расстояние между Москвой и устьями Двины; Холмогоры, Пинега; произведения (белые медведи; соль). 130
• 49. Указатель пути в Печору, Югру и к реке Оби. 130
  • 1. Источник, из которого почерпнуты содержащиеся здесь сведения. 130
  • 2. Путь из Москвы до Холмогор, - из Северной Двины в р. Кулой, - из Кулоя в Мезень; места, встречающиеся на этом пути. Путь из Мезени Пезой, волоком и Цыльмой в Печору. 131
  • 3. Пустозерск. Река Уса и Большой Камень. Путь Печорой до устья Щугура. Самояд. Путь из Щугура через Уральские горы река Сосвою в р. Обь; ширина Оби в этом месте. Вогуличи и югричи. Путь Обью до устья Иртыша. 132
  • 4. Крепости Ером и Тюмень. Путь от устье Иртыша к крепости Грустине и озеру Китай. Лукоморцы и их торговля с грустинцами и серпоновцами. Каламы. Реки за Обью. - Золотая Баба в Обдоре. 133
  • 5. Вид этого идола. - Рр. Коссин, Кассимма и Тахнин; чудовищные люди за р. Тахнином; человек-рыба. - Взгляд автора на все вышеописанное. - Объяснение русских слов: Нос. 134
  • 6. Земной Пояс; хан катайский. Кому подвластна Лукомория. Панин-город; горы Земной Пояс (Рифейские, Гиберборейские). Посылка воевод Симеона Курбского и Петра Ушатого за Уральские горы. 135
  • 7. Гора Столп. 135
• 50. Возвращаюсь к московскому княжеству: 136
  • 1. Суздаль; его прежнее значение; присоединение его к московскому княжеству при Иоанне Васильевиче (князь Василий Шуйский); девичий монастырь - место заключения Соломонии; исчисление плодороднейших княжеств Московии. - Кострома. - Галич. - Вятка; путь в нее; разбои черемисов. 136
  • 2. Хлынов, Орлов, Слободской; заметки о стране; чункасы. - Пермия; затруднительность сухопутных сообщений; путь по Вычегде и Вышере; редкость хлеба, подать лошадьми и мехами; пермские письмена; святой Стефан; сохранение идолопоклонства по разным местам; арты. 137
  • 3. Езда на собаках. - Югра - родина венгров и Аттилы; московиты гордятся этим; сходство югорского языка с венгерским; автор не мог убедиться в этом; меха, жемчуг, драгоценные камни. - Сибирь; начало реки Яика; Шихмамай. 138
  • 4. Беличьи меха. - Черемисы - магометане и подданные царя казанского, а прежде платили дань московскому князю: страна и некоторые черты их нравов. - Соляные варницы близ Нижнего Новгорода. - Мордва; сходство их с черемисами. 139
• 51. О татарах. 139
  • 1. Летописное известие о приходе татар к Калке (персиначено). Ошибка автора книги о двух Сарматиях относительно половцов. 140
  • 2. Татары - общее имя многих народов. Нашествие Батыя и начало ига. Смерть Батыя в Венгрии от руки короля Владислава. Преемники его: Узбек, Чанибек, Бердибек, Кульна, Наврус, Хидыр, Темирхожа. 141
  • 3. Мамай, Тохтамыш, Темиркутлуй, Шадибек, Темирассак (Тамерлан); его нашествие и чудо 26-го августа; объяснение слова Темирассак. Разделение татар на орды: заволожскую. 142
  • 4. Переконскую, ногайскую и прочее. Они - магометане; гнушаются названием турок и присваивают себе название бесерменов. Наружный вид татар и черты их нравов. Изумительная выносливость и крайняя обжорливость; как пользуются этим последним их враги. Кочеванье по звездам (Железный Кол), Лакомые кушанья. 143
  • 5. Лошади; нахмат; седла. Оружие. Как они сражаются. 144
  • 6. Как сидят на лошадях; узда; плетка. Одежда. Привязанность к кочевой жизни; у них есть и города. 145
  • 7. Слабое развитие понятий о частной собственности. Хищничество и страсть к опустошению. Редкость смертоубийства и наказание за него. Торговля - по преимуществ меновая. Отсутствие всяких межей в степях; случай с одним жирным татарином. - Казанское царство. 146
  • 8. Его границы. Военная сила. Значение слова Казань. Относительная развитость казанских татар. Подчинение Казани Василием; отчего было легко это сделать. Казанские цари: Хелеалек, Ибрагим, Алегам. 147
  • 9. Абдыл-Летиф, Махмет-Амин. Приезд царицы Нур Солтан. Измена казанцов. Поход и поражение русской рати под Казанью; три пушкаря - немца. 148
  • 10. Слова великого князя Василия. Утверждение Шиг-Алея в Казани. Причины ненависти к нему казанцов. Бегство его в Москву; Саин-Гирей. Нашествие Махмет- Гирея на Московию. 149
  • 11. Страх Василия. Смятение в Москве. Бегство ливонсикх послов. Пушкарь Николай. 150
  • 12. Грамота, выданная Махмет-Гирею, и удаление его к Рязани. Евстафий Дашкович и воевода Хобар. 151
  • 13. Удачный выстрел пушкаря Иордана. Поспешное удаление татар. Огромное число пленников. Как вообще татары поступают с пленниками. 152
  • 14. Возвращение Василия в Москву; благодарность его пушкарям Николаю и Иордану. Разбор дела о бегстве войска от Оки. Поход самого Василия на Оку. 153
  • 15. Ответ Махмет-Гирея на вызов Василия. Поход против Казани и основание Васильгорода, 1523 года. Новый поход на Казань под начальством Михаила Георгиевича: бегство Саин-Гирея и прибытие его племянника в Казань; кто такой сеид; 154
  • 16. Пожар на казанской крепости и бездействие русских; голод в русском стане; уныние. 155
  • 17. Судьба судовой рати, отправленной под начальством князя Палецкого; прибытие конницы и осада Казани; 156
  • 18. Молодечество шести татарских всадников; смерть казанского пушкаря и малодушие Палецкого; 157
  • 19. Снятие осады; слух о подкупе Палецкого. Неуспешность переговоров о мире. Перенесение казанской ярмарки в Нижний-Новгород; вред, понесенный от того самими русскими. - Ногаи; три князя их: Шидак (в Сарайчике), Коссум. 158
  • 20. Шихмамай (в Сибири). Страна бывших заволжских царей. Удивительное растение в этой стране - баранец, (сообщено автору Дмитрием Данииловичем); известие, сообщенное Вильгельмом Постеллусом со слов Михаила. 159
  • 21. Юргенцы; Барак-Солтан; Бебенд-Хан, великий хан катайский. - Астрахань (Цитрахань); ее положение. - Татары тюменские, шейбанские и кайсацкие. Калмыки. Шемахницы. - Расстояние между Азовом и Астраханью. 160
  • 22. Перекопом и Азовом. Азов и Ахас - единственные города в степи. Оседлость татар, живущих на Донцу. - Река Кубань. Афгазы. Черкасы или цики; сходство их с русскими по религии и языку; пиратство. Мингрелия, Котатида. Река Фазис, о. Затабеллум. Трапезунт. - Мыс Главы святого Иоанна. Город Крым. Название царей перекопскими. 161
  • 23. Кафа (Феодосия) завоевана Магометом вторым. Происхождение перекопских царей. Вражда их с заволжскими царями. Шиг-Ахмет, его союз с королем Польским Александром и заключение в Троках. 162
  • 24. Усиление таврических царей. Отношения к ним Польши и Московии; пример. Завоевание Махмет-Гиреем Астрахани; опасение ногайских князей. 163
  • 25. Тайный союз Агиса и Мамая, и нападение их на Махмет-Гирея; гибель последнего вместе с сыном; нападение ногаев на Крым; восстановление астраханского царства. Садах-Гирей. 164
  • 26. Татарские титулы: Хан, Солтан, Бей, Мурза, Олбоуд, Олбоаду-лу, Сеид, Кси; Улан; Ширни, Барни, Гаргни, Цинцан. 165
• 52. О Литве: 165
  • 1. Литва в обширном смысле. Черкасы. Евстафий Дашкович; одна из его военных хитростей. 165
  • 2. Очаков. Альба (Монкастро). Канев. Киев; его прежнее величие; пещеры; некоторые местные обычаи. 166
  • 3. Мозырь; р. р. Принет и Тур; Бобруйск, Могилев, Орша, Дубровна, Мстиславль, Смоленск, Борисов; река Березина - у Птолемея Борисфен. - Как делается набор в Литве. 167
  • 4. Обычай откупаться от военной службы. Ограниченность средств короля. Одежда, вооружение, лошади. - Вильна; р. р. Вилия и Вильна. Кронон (Мемель, Неман); пруссы. Виленский епископ Иоанн. Здания в Вильне; русских церквей гораздо больше чем католических. Католические и православные эпархии в Литве. 168
  • 5. Торговля литовцев с Данцигом, Голландией и Англией; русская соль. Константин Острожский и его система действий против татар. Михаил Глинский: его юность; влияние на короля Александра; ссора с Заверзинским; 169
  • 6. Разрыв с королем Сигизмундом; убийство Заверзинского и удаление в Москву. 170
  • 7. Уговор с Василием относительно Смоленска; сношения с Сигизмундом и арест; твердость сигизмундова посланца Треика; разговор с Василием. 171
  • 8. Сцена в Вязьме; характеристика Глинского и разные подробности о нем. 172
  • 9. Старания об его освобождении; окончательная судьба его и Елены. - Волынь. - Литовские леса, болота и реки; климат и произведения. - Тяжкое положение крестьян. 173
  • 10. Денежные сборы с них; телесные наказания. 174
• 53. О зверях: 174
  • 1. Бизонт (зубр). 174
  • 2. Охота на зубров. Буйвол (тур). 175
  • 3. Пояса из буйволовой кожи. Лось; его копыта - средство против падучей болезни. - Сайгак. - Самогития. Ее староста. 176
  • 4. Физиологический курьоз. Одежда, жилище, оружие, лошади. Способ паханья деревянными кольями: неудачный опыт введения железных сошников. Поколонение змеям (гивонтам); 177
  • 5. Рассказ одного трокского жителя. Самогитский мед. - Балтийское море; различные его названия; страны, которые оно омывает (Померания - от поморья). 178
  • 6. О. Готланд; готфы; значение Висби. - Ливония; Рига, Ревель (Колывань), Дерпт (Юрьев); р. р. Рубон (Западная Двина) и Нарова. Как пополняется немецкий элемент в Ливонии. Ливонская конница. 179
  • 7. Поход Вальтера ф. Плетенберга в Московию, 1502 года. Подвиг знаменосца Конрада Шварца. Измена Луки Гамерстетера. 180
  • 8. Дальнейшая его судьба. - Швеция; Стокгольм; остроготфы и вестроготфы. - Норвегия. Происхождение названий Швеции и Норвегии. 181
  • 9. Скандия: значение этого имени в древности. - Корела; кому она подвластна. 182
• 54. Плавание по Ледовитому морю: 182
  • 1. Автор сообщает об этом со слов Григория Истомы. 182
  • 2. Трудный путь из Новгорода к устьям Двины. Печорское море. Финляндия. Нортподеп (Каянская земля). Свтой Нос и опасности, представляемые им. 183
  • 3. Скала Семь; суеверие шкинера. Мысль Мотка. Бартгус. Дикие лопари; езда на оленях. 184
  • 4. Берген. - Рассказ Власия о том же пути. Свидетельство Димитрия. Сведения о Ледовитом море, сообщенные Истомой, Власием и Димитрием. 185
  • 5. Летнее солнцестояние у диких липарей. Дань, платимая ими московскому государю. Искусство их в стрельбе. Обращение их с иностранными купцами. Их одежда. 186
  • 6. Образ жизни. Огнедышащие горы на север. Моржи и их ловля; рыбьи зубы. 187
  • 7. Страна Енгронеландт. 188
• 55. О приеме и обхождении с послами: 188
  • 1. Въезд посла в пределы Московии и церемонии, соблюдаемые при этом. 188
  • 2. Случай из первого посольства автора. Приветствия при встрече посла на границе. 189
  • 3. Подробные донесения в Москву о после и его свите. - Как ехал автор от Дубровны до Смоленска; неудобства пути и умышленная медленность провожатых; причина того. 190
  • 4. Прибытие в Смоленск. Приезд приставов из Москвы. 191
  • 5. Трудности, втреченные при дальнейшем следовании. Случай с графом Нугаролем. Столкновение Герберштейна с приставом. 192
  • 6. Торжственная встреча близ Москвы (характеристический ответ дьяка); слова, которые говорятся при этом. 193
  • 7. Проезд через Москву. Дома, отведенные для посольства; пристава и писец; отпуск содержания. 194
  • 8. Назначение аудиенции и приготовления к ней. За послами приезжают важные сановники; встреча их. 195
  • 9. Шествие ко двору; многолюдное стечение народа и причины того. Встречи, сделанные послам: на средине лестницы, на верху ее, в самом дворце. 196
  • 10. Представление князю. Что значит бить челом. Княжеское место и его обстановка. Для чего ставится таз с двумя рукомойниками. Как князь выслушивает приветственные речи послов. 197
  • 11. Как здоровается с ними. Приношение даров (поминки). Приглашение послов к обеду. Их вводят в столовую. 198
  • 12. Описание столовой. Князь посылает хлеб с своего стола; как принимается этот знак милости. 199
  • 13. Что означает посылка соли. Питье водки перед началом обеда. Жареные журавли. Как князь кушает их и рассылает куски своих пяти блюд. Поступок автора с братьями князя. 200
  • 14. Приправы к кушаньям. Напитки. Как князь приглашает послов есть и пить. Вопрос князя Герберштейну насчет бороды. 201
  • 15. Василий Иоаннович обрил бороду перед вторым браком. Одежда столовых служителей (терлики). Продолжительность обедов. Отпуск гостей. Продолжение пира на дому у послов. Как пьют за чье-нибудь здоровье. От тостов нельзя отказываться. 202
  • 16. Тост князя при прощальном обеде. Место, где князь охотится на зайцов. Приглашение послов на охоту. 203
  • 17. Охотничий костюм князя. Два всадника - с секирой и шестопером. Шиг-Алей. Обычай вести собак своими руками; почему князь извинялся в этом перед послами. 204
  • 18. Описание охоты. Аргамаки, соколы, кречеты. 205
  • 19. О кречетах. Угощение после охоты в шатрах; сласти; слуги подают их на коленях. 206
  • 20. Богородицын хлеб. Борьба с медведями. Отпуск послов; подарки, сделанные им. ...207
  • 21. Описание церемоний, сопровождавших заключение перемирия между Василием Иоанновичем и Сигизмундом. 208
  • 22. Речи князя. 209
  • 23. Целование им креста. Присяга литовских послов, (Богуша и Петра Гиски). Угощение вином и наказывание поклона. 210
  • 24. Отпуск послов. 211
• 56. Дороги в Московию: 211
  • 1. Причины первого посольства Герберштейна в Московию. Путешествие его из Гагенау в Аугсбург; здесь присоединяются к нему Григорий Закревский и Хризостом Колумн. Путь из Аугсбурга. 211
  • 2. Через Линц в Цнайм; смерть Петра Мракси. Путь по Моравии, Силезии и Польше в Краков. 212
  • 3. Оттуда через Люблин (знаменитая ярмарка) в Литву. Места, через еоторые автор ехал в Литве: от Мельника до Гродно: московскому гонцу запретили ехать в Вильну; - от Гродно до Вильны: 213
  • 4. Почетная встреча автору; Петр Томицкий; прием у короля; брак Сигизмунда с Боной; посещение Челяднина автором; 214
  • 5. От Вильны до Дриссы: опасный проезд по льду реки ДВины; - от Дриссы на Полоцк: Двина иначе называется Рубоном; трудность дальнейшего пути. 215
  • 6. Неопределенность границы между Литвой и Московией. Путь по московским владениям. Корсула; Опочка; осада ее Сигизмундом; как двигается войско в этой болотистой и лесистой стране. От Опочки через Порхов в Новгород. 216
  • 7. Путь на почтовых лошадях через Мсту к озеру Валдаю. 217
  • 8. В Волочок, - в Торжок. Путь на лодках Тверцой и Волгой в Тверь. Путь на лошадях через Клин в Москву, (18-го апреля 1516 года). 218
• 57. Обратный путь: 219
  • 1. Безуспешность посольства Герберштейна и причина того. Путь из Москвы в Смоленск: расставанье с московскими проводниками. Путь по Литве: - до Борисова; 219
  • 2. До Вильны: поездка автора в Троки; обед у воеводы; Шиг-Ахмет; - до Бельска: встреча с Николаем Радзивилом и подарки, полученные от него автором. 220
  • 3. Путь в Польских владениях: от Нарчова до Корчина: обед у Зворовского и рассказ о Перстинском; 221
  • 4. Пир у Шидловецкого и объяснения, данные самим Перстинским; о

Герберштейн Сигизмунд - барон, немецкий дипломат. В составе имперских посольств посетил Данию, Чехию, Нидерланды, Испанию, итальянские государства, Турцию, Польшу, Венгрию, Великое княжество Московское. Способствовал продлению перемирия между Русским государством и Польшей (1526). В 1549 году опубликовал книгу "Записки о Московитских делах". Полстолетия Сигизмунд Герберштейн верой и правдой служил четырем королям (это четыре Габсбурга - Максимилиан I, Карл V, Фердинанд I и Максимилиан II), о чем сообщает и надпись, высеченная на его надгробном памятнике. Родился он в 1486 году в замке Виппах (ныне Випава) в Штирии. Здесь, в горах славянской Крайны, Сигизмунд Герберштейн провел свое детство, что дало основание одному из исследователей назвать его "пограничным немцем". Общение с коренным населением - славянами - наложило известный отпечаток на формирование отпрыска обедневшего, но очень древнего рода немецкой Штирии. В отличие от большинства своих сверстников, Герберштейн уже в отрочестве наряду с латынью учил и словенский язык, чем вызывал насмешки своих сверстников. Будущий дипломат познакомился с обычаями, верованиями и жизнью славянской общины. В 1499 году он поступил в Венский университет, переживавший эпоху расцвета. Здесь, в частности, преподавал Конрад Цельтис, внедряя гуманистическое направление в географии. Герберштейн получил степень бакалавра, почти постыдную для молодых людей благородного происхождения. В 20 лет будущий дипломат покинул университет, чтобы обеспечить семью, оставшуюся на его попечении. В 1506 году он поступил на службу к Габсбургам. Герберштейн участвовал в походе против Венгрии, предпринятом Максимилианом, тогда еще носившим титул римского короля, ради заключения брака одного из его внуков - Фердинанда с Анной, дочерью венгерского короля Владислава Ягеллона. Герберштейн отличился в ряде сражений. Во время войны с Венгрией за успешную доставку провианта в осажденную крепость Маран и разгром вражеского отряда в ходе очередной вылазки против венецианцев Герберштейн удостоился посвящения в рыцари самим Максимилианом, разглядевшим в юном выходце из Штирии не только отважного воина, но и разумного и осторожного политика (1508). Рыцарь по воле римского короля превратился в дипломата. С 1515 года Герберштейн стал членом Имперского совета, а в 1516 году он получил деликатное поручение - убедить датского короля Кристиана II в необходимости хранить верность собственной супруге Изабелле - внучке Максимилиана I и сестре будущего императора, а пока герцога бургундского Карла - и расторгнуть связь с дочерью трактирщицы Сигбрид, некоей Дивеке. Король уже тогда был известен жестокостью и неуравновешенностью. Герберштейну удалось добиться аудиенции у короля, но на этом успехи дипломата закончились. Получив отрицательный ответ, Герберштейн тем не менее завоевал благосклонность Кристиана II. Неудача миссии не повлияла на дальнейшую карьеру Герберштейна. Неукоснительное следование инструкциям, твердость, разумная настойчивость и корректность, проявленные послом в Дании, произвели впечатление при дворе. Через несколько месяцев в Вене Герберштейн получил полномочия посла императора в Московию. Не останавливаясь подробно на сложном международном положении 20-х годов XVI века, отметим, что поездка Герберштейна была одним из ходов запутанной игры Габсбургов, пытавшихся одновременно предотвратить наметившееся сближение Москвы с Данией, ливонским орденом и Францией, а также создать заслон на северо-востоке против турецких полчищ, вторгшихся на Балканы и угрожавших дунайской империи. Задачи эти оказались чрезвычайно сложными и практически невыполнимыми. В конце 1516 года из Вены в Вильно и Москву отправилось посольство барона Сигизмунда Герберштейна. Первую часть своей сложной миссии оно выполнило успешно. Герберштейн представил польскому королю его невесту принцессу Бону, которая совершенно очаровала его. Сигизмунд изложил имперскому послу свою программу мирного урегулирования отношений с Россией. Непременным условием было возвращение Великому княжеству Смоленска. Теперь оставалось склонить к принятию этого условия Вас

илия III, и Герберштейн мог бы считать свою поездку блистательным триумфом. 18 апреля он прибыл в Москву. И здесь имперскому послу была устроена торжественная встреча. 22 апреля начались переговоры. К их главной теме (заключение мира с Литвой и союза против турок) Герберштейн подходил исподволь. Свою речь он начал с того, что весьма красочно описал ту угрозу, которую представляли для "христианского мира" турки. Барон Сигизмунд говорил, что турецкий царь победил "великаго султана, Дамаск и Ерусалим и все его государства силою взял". Единственное спасение от грозящей беды - это соединение и согласие между христианскими державами. Герберштейн старался внушить Василию III мысль, что война с Турцией - главная задача, которая должна волновать русское правительство. Но, вероятно, он, как, впрочем, и Максимилиан, не сознавал, что идея втянуть Россию в войну с Турцией (которая для Москвы представлялась потенциальным союзником, а не врагом) была утопичной. Уже во время пребывания Герберштейна в Москве (22 апреля) к турецкому султану отправился гонец Д. Степанов с предложением мира и дружбы. До Царьграда он так и не доехал: на Дону его убили татары. Страшные картины "турецкой опасности", нарисованные Герберштейном, оказали воздействие на московский двор совершенно противоположное тому, на которое рассчитывал опытный имперский дипломат. Великий князь Василий III и его окружение еще раз убедились в необходимости сохранять дружеские отношения с Портой. Русские дипломаты оставили у имперского посла полную иллюзию согласия России на "единачество" с другими "христианскими державами" для борьбы с "врагами христианства". Это было совершенно необходимо для того, чтобы добиться своей цели - использовать имперское посредничество при заключении выгодного и прочного мира с Великим княжеством Литовским. Дело оказалось сложным. Василий III хотел, чтобы мирные переговоры велись в Москве, а именно этого и не желал Сигизмунд. Для уточнения места ведения переговоров русское правительство разрешило племяннику Герберштейна Гансу фон Турну 26 апреля отбыть ко двору польского короля. Вернувшись 14 июля в Москву, он сообщил, что Сигизмунд согласен прислать своих послов только на русско-литовскую границу. Василия III это не устраивало. Переговоры, таким образом, зашли в тупик еще прежде, чем начались. Камнем преткновения стал "процедурный" вопрос. Ганс фон Турн снова был послан в Литву. Он передал королю, что Герберштейн будет считать свою посредническую миссию законченной, если тот не согласится, чтобы переговоры происходили в Москве. Под нажимом имперского дипломата Сигизмунд принял это условие. Литовские послы Ян Щит и Богуш прибыли в Москву 3 октября 1517 года. Посредником в переговорах выступал Герберштейн. Московский государь торжественно заявил, что готов примириться с Сигизмундом ради своего "брата" Максимилиана и из-за того, чтобы "рука бесерменская не высилася и государи бы бесерменские вперед не ширились, а христианских бы государей над бесерменством рука высилася и государства бы христианские ширились". Эта расплывчатая формулировка о "бесерменских государях" вообще давала русским дипломатам возможность интерпретировать ее так, как им выгодно, и одновременно создавала впечатление готовности России вступить в антитурецкую лигу. Гораздо труднее приходилось обеим сторонам, когда нужно было от деклараций переходить к рассмотрению конкретных условий мира. И русские, и литовские дипломаты начали торг с "запроса". Василий III заявил, что Сигизмунд "неправдою" держит "отчину" русских князей - Киев, Полоцк и Витебск. Справедливость русских требований фактически была признана по договору 1514 года России с империей, и, когда русские дипломаты сослались на этот договор, Герберштейну ничего не оставалось, как заявить, что договор заключен "не по государя нашего велению". Со своей стороны литовские послы говорили о том, что им издревле принадлежит не только Смоленск, но и Новгород, Псков, Вязьма и Северщина. Разговор, словом, велся на столь различных языках, что о взаимопонимании не могло быть и речи. Прояснила, но не облегчила ситуацию позиция, занятая Ге

рберштейном. Он высказался за передачу Смоленска Литве, сославшись на пример Максимилиана, отдавшего Верону ее гражданам. Но отказываться от старинного русского города, присоединенного с таким большим трудом, Москва не собиралась. Не возражая в принципе против продолжения переговоров, московские дипломаты решительно отклонили предложения Герберштейна. Ему ничего не оставалось, как покинуть Москву. 22 ноября он вместе с московским послом дьяком В.С. Племянниковым отбыл к имперскому двору. Итог первой миссии Герберштейна в Москву не принес желаемого результата. Тем не менее отношения Московии с империей, прерванные после Венского конгресса, были возобновлены. Осенью того же года австрийский посол возвратился в Вену. Видимо, здесь, в столице империи, в кружке венских гуманистов, внимавших его рассказам о далекой и необычной Московии, у Герберштейна впервые возникла мысль написать книгу о своем путешествии. Немаловажную роль могли сыграть и дневники, которые вел Герберштейн во время путешествия. Но прошло еще много лет, прежде чем эта идея осуществилась. На 20-30-е годы XVI века Герберштейн был одним из руководителей делегации, посланной для приглашения Карла V на престол империи; он возглавлял посольство на Балканы, вел переговоры с венецианским дожем, турецким султаном, посещал почти все страны континентальной Европы. А в 1526 году Герберштейн вновь был послан в Московию, с той же целью, что и в первый раз. Второе посольство оказалось удачливее, чем первое. 29 августа 1526 года в битве с турками при Мохаче погиб венгерский король Людовик (Лайош II) Ягеллон. При Ягеллонах позиции центральной власти ослабели. Даже угроза османского нашествия и грандиозный поход османов на Белград в 1521 году не могли привести к усилению централизаторских тенденций. Через пять лет, в 1526 году, состоялся новый поход, в результате которого Венгрия стала добычей могущественного соседа. Венгерские события, тесно связанные с ростом турецкой угрозы, а также энергичный нажим имперской и польской дипломатии заставили Сигизмунда искать прочного мира с Россией: ведь в 1527 году кончалось пятилетнее русско-литовское перемирие; нужно было думать о будущем. 14 октября в Можайск, где в это время находился "на потехе" Василий III, прибыли литовские представители - полоцкий воевода Петр Станиславович Кишка и подекарбий Богуш. Здесь в присутствии Герберштейна начались переговоры. Литовские представители непременным условием заключения мира ставили уступку Смоленска. Русская сторона на это категорически не соглашалась. Тогда Кишка и Богуш пошли на заключение нового, теперь уже шестилетнего, перемирия. С этим литовское посольство и покинуло Можайск. Вместе с ним в ноябре 1526 года из России уехал и Герберштейн. 28 февраля 1527 года Сигизмунд I подписал договор, продлевавший на шесть лет (с 25 декабря 1526 по 25 декабря 1532 г.) перемирие между Литвой и Россией. Планы церковной унии и антитурецкие проекты империи были тактично, но вместе с тем решительно отклонены русскими дипломатами. Гибель Людовика Ягеллона крайне осложнила положение в Восточной Европе и привела к длительной борьбе империи и других держав за венгерскую корону. 13 ноября того же года сейм в Фейерваре избрал венгерским королем трансильванского воеводу Яноша Запольяи. Но почти одновременно (16 декабря) группа венгерских магнатов в Братиславе провозгласила королем брата императора Карла V Фердинанда I Чешского (женатого на сестре погибшего короля Лайоша II). Началась длительная междоусобная борьба между сторонниками обоих королей. Она сразу же осложнилась соперничеством Карла V (поддерживавшего Фердинанда) и польской шляхты, горячей сторонницы Яноша Запольяи, пользовавшегося покровительством турецкого султана. Сам же польский король Сигизмунд придерживался политики нейтралитета, скорее благожелательного по отношению к Фердинанду. На вопрос "кто виноват?" в Европе давали разные и противоречивые ответы. По-видимому, Габсбурги распространяли версию о том, что ответственность за поражение при Мохаче должен нести один из крупнейших венгерских магнатов - Янош Запольяи. Вслед за имперскими дипломатами

Вероятно, также оценивали роль Яноша Запольяи и в России. Судя по сочинениям Герберштейна, в Австрийском эрцгерцогстве вину за поражение при Мохаче возлагали не только на Яноша Запольяи. Таким же ответчиком считали Сигизмунда I Старого, польского короля и великого князя литовского, не пришедшего на помощь своему племяннику. Противоположное мнение высказал сам король на приеме австрийского посла Герберштейна 28 января 1527 года. Все несчастья и ссоры между христианскими государями, по его словам, происходят по вине тех из них, которые мечтают о захвате других государств, ведомые надеждами на чужие земли, они "выдают все христианство" на поток и разграбление неприятелю. Несомненно, Сигизмунд I намекал при этом на государя, направившего к нему Герберштейна, - австрийского эрцгерцога Фердинанда. Итак, три точки зрения - виноваты Янош Запольяи, польский король и великий князь литовский и, наконец, Габсбурги. Три виновника поражения при Мохаче - это три главные действующие силы на территории Венгрии, не считая Порты, в период с 1526 по 1549 год. Их борьба за раздел Венгрии то разгоралась, то утихала, их "вклад" в "решение" венгерского вопроса то сокращался, то увеличивался в зависимости от внутренней политики Польши и Австрийского эрцгерцогства, а также от соотношения их сил с силами Османского султаната. Два венгерских короля 14 апреля 1527 года заключили перемирие, закрепившее раздел страны между ними. Тем не менее отныне началось многолетнее кровавое соперничество партии Запольяи и Габсбургов в Венгрии. Первую поддерживала Польша. Герберштейн, будучи в Польше в очередной раз в конце февраля - начале марта 1528 года, сообщил Сигизмунду I требование Фердинанда - не предоставлять его сопернику Яношу Запольяи убежища в Польше. Большего он не осмелился потребовать. Османская опасность не исчезла, было ясно, что ее объектом отныне могут стать не только славянские и венгерские земли, но и земли эрцгерцогства. Военная активность Сулеймана возрастала. Летом 1528 года османские войска вторглись в Крайну. В этих условиях венгерский вопрос временно отступил на второй план. И вот в феврале - марте 1529 года Герберштейн отправился в Великое княжество Литовское со сложным дипломатическим поручением - добиться военной помощи от Сигизмунда I. Двухнедельное пребывание в Вильнюсе с 20 марта по 7 апреля 1529 года закончилось безрезультатно. Ни красноречивое описание османских захватов и угрозы, нависшей надо всеми государствами Юго-Восточной Европы и Центра, ни просьбы о помощи не возымели должного действия. Наряду с дипломатическими поручениями Герберштейн преуспевал и во внутриполитической жизни страны. После смерти Максимилиана I он в составе посольства отправился в 1519 году к будущему императору Карлу V. А при Фердинанде, австрийском эрцгерцоге, Герберштейн защищал не только государственные, но и представлял интересы родной Штирии. В начале 1521 года он стал членом Высшего Государственного совета Штирии, в 1527 году - членом Нижнеавстрийской камеры, в 1537 году - членом Высшего военного совета, в 1539 году - президентом Нижнеавстрийской камеры. В 1532 году Герберштейн был возведен в баронское звание. Вершиной своей дипломатической деятельности Герберштейн считал встречу с Сулейманом Великолепным, когда ему удалось говорить не распростертым ниц перед султаном, как было принято при османском дворе, но стоя на одном колене. Недаром позднее с разрешения императора Герберштейн пополнил родовой герб изображением "московита" и "турка", имея в виду две важнейшие дипломатические миссии своей жизни. Герберштейн выполнял многие поручения австрийской короны и к концу жизни (он умер 28 марта 1566 года) заслужил славу одного из опытных и деятельных дипломатов империи. Но не меньшую известность принесла ему книга "Записки о московитских делах". Труд Герберштейна издавался неоднократно и, безусловно, содержал информацию о России, интересную не только для европейских читателей, но и для русских. Можно полагать, что первоначальный вариант "Записок" был создан вскоре после возвращения дипломата из второго путешествия в Московию, а вторично Герберштейн об

ратился к ним уже в начале 1540-х годов. К 1544 году книга была завершена, но лишь в 1549 году "Записки о Московии" увидели свет. Это было очень своевременно: в 1548 году в Польше вновь появилась партия, стремившаяся упрочить положение Яноша Запольяи. "Недоредактированность" книги, вероятно, результат той спешки, в которой она готовилась к изданию. Внимание Герберштейна к судьбам Венгрии делает ее почти такой же героиней его сочинения, как Русь. Он дважды обсуждает венгерскую проблему, с болью возвращается к последним дням Людовика Венгерского, повествует о времени расцвета Венгерского королевства при Матвее Корвине (Матьяше Хуньяди) и начавшемся при его преемниках Ягеллонах - Владиславе (Ласло) и Людовике (Лайоше) - упадке. По словам историка В.О. Ключевского, "умный австрийский дипломат" пропел Венгрии "полную грустного чувства похоронную песнь". Оправданием политики Габсбургов, осуждением политики Ягеллонов, которых он обвинял в предательстве Венгрии в 1526 году, равно как и Яноша Запольяи, которому вменялись в вину сговор с султаном и открытая измена Венгрии, значение "Записок о Московии" вовсе не исчерпывается. Если бы их содержание можно было бы свести лишь к развернутому манифесту внешнеполитической линии Габсбургов по отношению к Венгрии, Польше и Русскому государству, книга не обрела бы столько читателей в последующих веках. Природный ум, наблюдательность, всестороннее образование, полученное во время поездок по Европе, возможность непосредственного общения с населением - все это обусловило достоинства "Записок о Московитских делах". Западная Европа впервые получила более или менее достоверный очерк о русском государстве, точное описание придворных обычаев, приема послов, религиозных обрядов и быта.